Дикии кот (ЛП)

Я осторожно опускаю Эверли на нетвердые ноги и отступаю назад, как чертов школьник, который только что впервые попался в кузове отцовского грузовика.

— Дай угадаю… Парень за барной стойкой?

Эта девушка даже не краснеет, глядя, как я натягиваю джинсы. Она просто прикусывает нижнюю губу, прежде чем хихикнуть при очередном ударе.

— Остынь, Безумец. Я выйду через секунду.

Мой глаз дергается.

— Безумец?

— Я же говорила тебе. Младший брат. Не парень. Не расстраивайся сейчас, здоровяк.

Она поправляет платье, затем приподнимается на носочках и целует меня в щеку.

— Может, еще увидимся, Кросс.

Я обхватываю рукой ее голову и притягиваю к себе, чтобы поцеловать еще раз… и вот она снова прижимается ко мне.

— Да. Можешь не сомневаться.

Я достаю из кармана свой телефон и протягиваю ей.

— Как насчет того, чтобы дать мне свой номер?

Она вскидывает бровь, затем берет телефон из моих рук. Ее пальцы бегают по экрану, прежде чем ее собственный телефон пищит в ее кармане. С застенчивой улыбкой она делает то же самое со своим телефоном, а затем машет рукой.

— Пока, Кросс.

Я молча наблюдаю за тем, как она, не оглядываясь, проскальзывает в дверь, а затем опускаю взгляд на свой телефон.

ЗОЛУШКА:

Я оставила тебе туфельку. Посмотрим, сможешь ли ты меня найти.

Конечно, ее туфля лежит на полу рядом с моей едой.

Что, черт возьми, я только что сделал?

ГЛАВА 3

— Почему так долго? — Арес ворчит, лежа на диване, когда я вхожу в дом. Он убивает остатки того, во что он стреляет в видеоигре, прежде чем подняться. — Я умираю с голоду.

Я бросаю пакет из «Уэст-Энда» на стол и игнорирую младшего брата, не в настроении слушать его бредни. Не тогда, когда мои мысли постоянно возвращаются к моей поцелованной солнцем Золушке.

Найди меня…

Черт.

— Ты выжил, не так ли? — я беру пиво из холодильника и смотрю, как Арес бежит к еде, словно гребаная одичавшая собака, которая не ела месяц. — Ты же знаешь, что летом тебе не необязательно набирать настолько много массы? — поддразниваю я его.

Он ест больше, чем любой другой игрок, которого я знаю. И всегда ел. Арес переехал к нам несколько месяцев назад, после того как в середине прошлого сезона его обменяли в «Филадельфийскую революцию». Я всегда надеялся, что мы с ним снова будем вместе играть в хоккей, но не понимал, что для этого придется снова жить с ним. Я имею в ввиду, что съехал, когда в восемнадцать лет начал играть в юниорах. Мы уже больше десяти лет не жили под одной крышей. По крайней мере, теперь мы не живем в одной комнате.

— Отвали, придурок. Ты же не хочешь, чтобы я ослаб когда надераю кому-то задницу на льду для тебя? — насмехается он и сортирует еду.

— Неважно. Где Беллами?

Мама и папа отпустили бы нашу сестру в колледж подальше от них, только если бы она была рядом с кем-то из нас. Она выбрала меня и поступила в Кройдонский университет. Умный ребенок.

Она только что закончила первый год обучения на медсестру. В старших классах она много времени проводила в больницах. Уверен, это повлияло на выбор карьеры.

Это определенно задело всех, кто ее окружал, включая меня.

Когда ты так близко подошел к потере любимого человека в столь юном возрасте, это заставляет переосмыслить многие вещи. Быстро.

Беллами — заноза в заднице с золотым сердцем, она обводит нас с Аресом вокруг своего маленького пальчика. Всегда.

— Чувак… — он вытаскивает всю еду и смотрит на меня. — Это дерьмо холодное.

— Отвали.

Я улыбаюсь.

— Я привез и заплатил за еду. В следующий раз купи сам.

Видимо, мое хорошее настроение испортилось во время поездки домой.

Я виню во всем туфлю.

Эта дурацкая, проклятая туфля.

Я не играю в игры. И уже очень давно. То, что я рассматриваю этот вариант ради этой девушки, просто сносит мне крышу. Моя бывшая была той, кто любил играть в игры. Она делала это часто… слишком часто.

Достаточно для нас обоих, хоть она знала, что я это ненавижу.

Мы с Хелен познакомились после хоккейного матча несколько лет назад. Один уик-энд превратился в два. Два уик-энда превратились в месяц, и не прошло еще и двух, как она была беременна моей дочерью Керриган. Я пытался поступить правильно, но не мог заставить себя жениться на ней. Не тогда, когда я знал, что не люблю ее. Ни тогда. Ни сейчас. Как оказалось, вообще никогда.

Мы съехались и пытались наладить отношения ради Керриган, но очень быстро стало ясно, что она не создана для материнства. Хелен больше интересовало быть женой профессионального спортсмена и вести соответствующий образ жизни, чем наша дочь. Она настаивала на кольце. На свадьбе. На титуле. В действительности, она никогда не настаивала на самом браке или отношениях.

Я люблю Керриган всем сердцем, а Хелен подарила мне ее, поэтому я старался, чтобы все получилось для моей малышки, а это было больше, чем когда-либо делала ее мать. Все остальные вещи были важнее нашей семьи.