Дикий мед

– Удивительно, но ты и вправду сомневаешься, что тебя можно полюбить, и даже на какое-то время сумела меня убедить, что я испытываю к тебе только жалость и физическое влечение. На самом деле мои чувства гораздо глубже. – Он повернул Мориа к себе. – Посмотри в мои глаза и попробуй сказать, что ты не видишь в них любви.

Мориа подняла глаза и сразу почувствовала, как сильно забилось ее сердце. Теперь, когда к ней вернулось зрение, она стала способна видеть то, чего не замечала раньше. Не было никакого сомнения, что взгляд Девлина светился любовью и нежностью.

Белый Призрак улыбнулся. Он прочитал ее мысли. Наконец она поверила, что он ее любит.

– Эти две недели без тебя были для меня настоящим кошмаром, – произнес Девлин. – Я никак не мог сосредоточиться на поединке с Беркхартом – мыслями я все время возвращался к тебе. Ты нужна мне, Мориа. Прошу тебя, останься. Без тебя моя жизнь теряет всякий смысл. Только расставшись с тобой, я понял, как сильно к тебе привязался.

Мориа почувствовала, что ее переполняет нежность к этому удивительному человеку. Когда его губы коснулись ее, Мориа испугалась, что ее сердце может разорваться. Но уже в следующее мгновение она всецело отдала себя желанию, вызванному страстными поцелуями Девлина.

Раненая нога Девлина по-прежнему болела, но он сумел забыть боль. Его руки проникли под ткань фланелевой рубашки Мориа, чтобы коснуться ее мягкой шелковистой кожи. С губ Мориа сорвался негромкий вздох, когда, сбросив с ее плеч одежду, Девлин начал благоговейно ласкать ее тело. Его поцелуи жгли ее, и Мориа казалось, что Белый Призрак целует ее в нескольких местах одновременно.

Она чувствовала необыкновенный покой в его сильных руках. В эту минуту Мориа ощущала, что способна преодолеть все трудности, которые еще встретятся на ее пути, – ведь теперь она была уверена, что Девлин ее любит. Она тоже любила его, любила тем более страстно, что ей казалось, будто прошлая их встреча была не меньше чем полвека назад. Но теперь она с Девлином не расстанется никогда.

– Я люблю тебя, Мориа, – шептал Девлин. – Я просто схожу с ума от любви к тебе.

Мягкий, чарующий блеск его янтарных глаз, нежность его прикосновений и проскальзывающее в голосе желание словно подтверждали срывавшиеся с его губ слова. Душа Мориа постепенно оттаивала. Она наконец нашла свое счастье, которое было ценнее, чем все золото апачей.

– Я уже не смогу покинуть тебя, даже если и попытаюсь, – прошептала Мориа. – Ты главное, что мне нужно в жизни. Ты моя первая и единственная любовь...

Это ее чуть слышное признание мгновенно зажгло Девлина огнем страсти. Чуть коснувшись губами ее шелковистой кожи, он начал одаривать тело Мориа поцелуями столь благоговейными, словно держал в руках священную реликвию. С его губ срывались слова, выражавшие все те чувства, которые ему приходилось сдерживать две долгих мучительных недели. Наконец-то она поверила в его любовь! Девлину хотелось прокричать это во весь голос – тогда его слова унеслись бы к горам и эхо многократно повторило бы их.

Мориа умиротворенно вздохнула, когда руки Девлина начали ласкать ее. Тело без труда поддалось им, словно глина рукам опытного гончара. Чувствуя, что задыхается от магических прикосновений, Мориа выгнулась навстречу могучим мускулам Девлина, желая скорее почувствовать его внутри себя, слиться с ним воедино. Придерживая рукой раненую ногу, Девлин повернулся и оперся спиной на стену пещеры. На его губах появилась многообещающая улыбка. Притянув руками Мориа, он заставил ее сесть на себя.

– Теперь, моя прекрасная повелительница, ты будешь вести в нашем танце. Делай со мной все, что пожелаешь...

Девлин снова привлек ее к себе. От движений его твердого мускулистого тела по ее, мягкому и податливому, по коже Мориа пробежала дрожь. Она словно впала в безумство: ее тело начало жить своей собственной жизнью, а губы принялись осыпать тело Девлина поцелуями, лихорадочно шепча слова любви.

Испугавшись, что она может причинить боль его раненой ноге, Мориа попыталась отстраниться, однако, обхватив ее за спину, Девлин не дал ей этого сделать.

– Не уходи, моя любовь, – хрипло прошептал он. – В таком положении я не чувствую боли.

Мориа с подозрением вгляделась в глаза Белого Призрака, затем запустила пальцы в его волосы.

– Ты пытаешься использовать свое ранение, – поддразнила она его, – и хочешь вызвать во мне жалость.

Девлин поднял брови.

– Если ты вправду думаешь, что единственное, чего я хочу, это твоя жалость, то глубоко заблуждаешься.

Мориа опустила взгляд на широкую грудь Девлина, и в ее голубых глазах вспыхнуло восхищение.

– Если тебе не нужна моя жалость, тогда чего же ты от меня хочешь?

– Я очень надеялся, что ты спросишь меня об этом. – Поцеловав Мориа, Девлин отстранился, чтобы заглянуть в ее глаза. – Я хочу твоей любви – на этот день и на все последующие годы моей жизни.

Его голос дрожал от желания. Подобную страсть мог разбудить в нем лишь этот голубоглазый ангел, если только можно было назвать ангелом само воплощение искушения, которое Девлин был не в силах преодолеть.