Дикий миндаль реки Кшень (СИ)

  Коллеги нашли Крыхина ближе к полудню. Им пришлось пробежать километров 6, проверить все окрестности "Коинтерна" и в отчаянии выскочить на развилку старых просёлок у Мертвящего Колодезя. Местность там была дурная, с болотцами в виде "блюдец", горькими ягодами и мрачными "видениями". Деревья росли кривые, чахлые, много ёлок и осин, хотя в учебнике написано, что вместе эти породы не растут.

  Крыхина не разбудил ни крик луня, ни утренний гул тракторов, спешивших на поля, ни звук пролетевшего над ним самолёта-"кукурузника". Он спал, младенец в утробе теплой машины, беззаботный, румяный Колобок, убежавший и от волка, и от лисы, и от деда, и от родной милиции. Когда его плеча коснулся жесткой рукой живой Лакин, Крыхин заорал диким голосом, отчего померли, наверное, все суслики округи. Он орал так сильно, что Лакин упал на четвереньки и начал отползать, истово и мелко крестя Крыхина, как бабка.

  Оказалось, Лакин съел не тот яд, а последний из бутербродов Макаровой, единственный намазанный маслом. Колбасу с него Крыхин выел, хлеб оставил. Свёрток с непроданным мышьяком тихо валялся в углу.

  - Но почему же у тебя пульс не пробивался? - спросил несостоявшийся "убийца". - Я ж чуть с ума не сошёл!

  - Не знаю - пожал плечами удивленный Лакин. - Я всегда как сплю -мертвею. Надо б к доктору сходить. Вдруг это опасно?

  - Сходи, сходи - пробурчал потрясенный Крыхин. - К невропатологу.

  ..... С тех пор "троица" больше не разъезжала. Лакина вскорости сняли после долгого запоя, затем он исчез из области - да так, что даже паспортный стол не помог узнать, куда ж он выбыл. Крыхин ушёл из санпросвета сам и работал, по слухам, в филиале секретного НИИ над веществом с невиданными свойствами. Макарову через пару лет перевели из Липовца в Карелию и она часто ездила на поезде в Ленинград, навещала дочь-студентку. Встречала Макарову в северной столице и Ксению, поступившую, хоть и не сразу, на отделение книжной графики института полиграфии.

  Как-то раз Макарова ехала к дочери и смотрела в окно, где проносились одни и те же сосны, сосны, сосны..... Тамбур открылся, заскочил грязный, всколоченный "монах" - самозванец в черном балахоне, с большим самодельным крестом. Он поклонился пассажирам и начал бормотать о "братии", протягивая большую банку из-под кофе. Пассажиры отворачивались, только Макарова решила бросить ему копеек 20, завалявшиеся в кармане. Монах приблизился к ней и ..... узнал Макарову.

  Это был Лакин, сильно нечесаный, исхудавший, с горящими глазами, глубоко вдавленными в череп. 31.10.2019-1.2.2020