Дикий наездник

Однако даже тогда она не служила никому, кроме самой себя, и то скорее из необходимости, нежели неподдельного желания. Иврайна устала от жестоких схваток, но в итоге оказалась в месте, откуда не могла выбраться, том самом, которого всегда стремилась избегать. Остальным казалось, будто Дщерь Теней стала царицей ведьм. Слава и почет, богатства и расположение — у нее было все. Но еще она нажила себе врагов. Чем сильнее росло ее влияние и чем большие выгоды и власть приносили ей известность, тем сложнее становились на ее пути препятствия со стороны тех, кто желал Иврайнс неудачи.

Что в конце концов и произошло. Иврайна, как избранный чемпион леди Малис, унаследовала себе и врагов своей госпожи, ненавидящих ее со всей холодностью, на которую были способны лишь альдари. Пусть сама леди оставалась недосягаемой для яда или прикосновения стилета изменника, убийство избранного чемпиона напомнило бы госпоже Малис, что ее саму тоже могла настичь расплата за кровавое восхождение из рядов кабалов.

Все случилось в Вечер откровений. Иврайна улыбнулась воспоминанию. То была искаженная версия того, что когда-то именовалось Вечером кутежей — редким и зачастую несоблюдаемым обычаем временно откладывать в сторону разногласия, дабы отметить праздник жизни. Никто уже и не помнил, с чего начались эти торжества, их история затерялась где-то во тьме времен после Грехопадения, когда культам доминионов пришлось позабыть о привычных конфликтах ради выживания во Вселенной, в которой теперь существовал Великий Враг.

«Крусибаэль» ломился от зрителей. Иврайна прекрасно помнила, как стояла перед вратами исполинской арены, вслушиваясь в звонкий безжалостный смех, улюлюканье и ободряющие выкрики, и как у нее по телу бежали мурашки от понимания, что она идет на смерть. Это было не предчувствие, а просто осознание факта. Вект самолично решил преподать леди Малис урок, и смерть Иврайны должна была стать посланием. Ей предстояло встретиться с Лелит Гесперакс, наиболее смертоносным гладиатором, лидером культа Распри, клинком, что оборвал тысячи жизней на песках колизея и вдесятеро больше на полях сражений за пределами Темного города.

Иврайна не намеревалась покоряться судьбе, но, хотя она и быстро заслужила грозную славу среди опытных врагов, у нее кровь стыла в жилах при мысли о том, что противник сражался на арене в десять, а может, и в двадцать раз дольше ее самой. Что бы ни утверждалось в старой поговорке о юношеском задоре супротив большого опыта, благодаря заботам самых лучших гемункулов преимущество определенно было на стороне противницы. Дщерь Теней тщательно изучила все голозаписи дерущейся Лелит и не заметила ни одного уязвимого места, ни слабости в руках или ногах, ни замедления реакции, невзирая на долгое членство в культе Распри.

Иврайна отчетливо ощутила укол прямо в сердце. Глупец подумал бы, что ей посчастливилось пережить удар, ведь Лелит могла без труда убить ее, проникни кинжал в грудь хоть немного глубже.

Однако Иврайна знала правду. Угасающим зрением она увидела, как соперница презрительно удаляется, нанеся ей удар, который наверняка станет фатальным, но лишь спустя некоторое время. Королева Ножей решила не дожидаться смерти поверженного противника.

Открывающую Седьмого Пути пробрал озноб, когда она снова пережила тот момент. Липкое касание смерти поползло по ногам и позвоночнику, лишая ее чувствительности и сковывая движения. Лелит ушла, однако будущей провозвестнице и без нее хватало врагов, жаждущих оборвать ее жизнь. Каждый выпад кинжалом, каждый взмах боевым веером заставляли сердце Иврайны биться чуть быстрее, понемногу приближая ее гибель. Она славилась вспышками неистового опустошительного гнева, что и заставило Лелит Гесперакс некоторое время держаться от нее на расстоянии, но хитрая ведьма-боец обратила ярость Иврайны против нее самой. Последний удар Лелит стал многозначительным оскорблением, предложением Иврайне упасть и сдаться на милость судьбы, чтобы прожить немного дольше. Но она не могла. Ей требовалось биться до конца — гнев не допускал иного исхода.

Капля за каплей, один удар за другим, ее тело постепенно слабело. От каждого прилагаемого усилия из оставленной Лелит раны вытекало все больше крови, подводя Дщерь Теней к порогу забвения и объятиям Той-что-жаждет.

Тем не менее ее настоящим палачом стала жрица Морай-Хег — пережиток культа провидцев-жертвенников, возвысившегося еще во времена доминионов. Оглядываясь на прошлое, Иврайна улыбнулась той иронии, о которой Лелит даже подумать не могла. Сцепившись с культисткой и истекая кровью из десятков ранений, Иврайна задушила соперницу, но в итоге погибла вместе с нею, когда из проделанной точным ударом Лелит раны на песок упала последняя капля алой влаги.

Так оборвалась ее жизнь.

В то же время на другом конце Галактики, в мире под названием Когерия, Эльдрад Ультран попытался возвысить Иннеада, бога мертвых.

Иврайна запустила пальцы в густую шерсть Алориниса. С чужаком-фелинидом ее связывали узы привязанности, и урчание гиринкса усилило приятные ощущения от касания.