Дикий Огонь (СИ)

- Болото битвы. Но тут воздела руки прекрасная и светлая наша Императрица, выкрикнула заклинание, и гром грянул с небес. Свет озарял ее чело, молнии вылетали из пальцев, а ноги, казалось, отрывались от земли. Грозна и прекрасна была великая наша Императрица, и устрашились демоны, а воины, видя это, бросились вперед с воинственным кличем. И узрели мерзкие демоны в их глазах свою погибель, и бросились бежать, но иссианцы догнали их всех на быстрых конях.

Лофт изо всех сил старалась не засмеяться.

- На конях в болоте?

- Ваша Светлость, вы сбиваете меня с мысли, - отрезал разошедшийся летописец. – И пал, наконец, с воем последний демон, и отсекла милостивая и грозная наша Императрица ему голову. Так завершилась битва Иссиана против темной силы, и вышли иссианцы победителями, все благодаря Императрице нашей, пресветлой и благостной. И была она героиней великой, и преисполнились к ней солдаты еще больше любовью и восхищением, хоть и казалось это невозможным. И прозвали ее после этой победы…

- Радомат, - подсказала Констанс.

- Радочего? – растерялся летописец, озираясь по сторонам. Мысленно он все еще скакал в авангарде сражающегося с демонами войска.

- И прозвали ее Радомат, - повторила Констанс. И расхохоталась.

***

Радомат, она же Констанс, она же Лофт читала доносы. Много доносов. Ревностными гражданами сообщалось о поименовании коровы именем Констанс, бесталанных пасквилях о неких брате и сестре и множестве разнообразных эпитетов, которыми народ награждал новую власть. В некоторых доносах эпитеты были стыдливо перефразированы, где-то расписаны во всех подробностях, очевидно, для большего эффекта. На паре особенно изобретательных Констанс даже посмеялась.

Доносительство давало сразу два полезных эффекта. Позволяло понять, кто из новых подданных хает Императрицу, и, что более важно, кто из них испытывает непреодолимую тягу заложить ближнего своего. На первых Лофт смотрела сквозь пальцы, пока дело ограничивалось разговорами в тавернах. Люди не любят захватчиков, даже если те ведут себя относительно мирно и не жгут все подряд. Стараются не жечь. Зато люди любят болтать, так путь болтают, выпускают пар. В разумных пределах, разумеется.

Вторые интересовали ее больше. Рвущиеся пресечь крамольные разговоры граждане, готовые за обещанную императорской короной пару медяков продать всех и каждого. Чаще всего жертвами рвения оказывались ближайшие соседи, обладающие сараем или чем-то столь же привлекательным, на что в случае смерти владельца можно попытаться наложить лапу. В ход шли самые нелепые обвинения, начиная от призыва демонов (какая ирония) и заканчивая кровавыми жертвоприношениями за ее погибель. Иногда фантазия оказывалась такой богатой, будто на кону стоял не сарай, а все десять.

Императрица вела список. Два списка: особо рьяных хулителей власти и особо рьяных ее защитников. В Файизине она долго не просидит, либо двинется на север, либо вернется в Иссиан. В государстве-карлике придется оставить очередного наместника невеликого ума, так пусть хотя бы знает, за кем следить.

Во время войны всегда кто-то попадает под колесницу истории. Кому-то приходится становиться пушечным мясом, болтаться в петле за нераскрытые преступления, которым обязательно нужен виновник. Кто-то должен остаться валяться под копытами Алых Всадников с проломленной головой в назидание остальным, если город вдруг охватит бунт. Умирать мерзкой смертью за интересы ненавидимой ими Империи. Констанс старалась, чтобы умирали в основном люди из второго списка. Маленькая справедливость от Императрицы. Если уж убивать, то сволочь.

- Ваша Светлость!

Шаоме прикрыл за собой дверь. Быстро оглядел кабинет на предмет наркотиков и вина, удовлетворенно улыбнулся. Доктор был единственным, кого кадоби пропускали в любое время и ничего не спрашивали.

- Ваша Светлость, в Ка-Бодаре волнения.

- Да, я в курсе.

Разумеется, она в курсе. В Иссиане говорят: нельзя чихнуть, чтобы об этом не узнала Императрица.

- Устроили погром, напали на стражников, убили двух магов. Требуют снизить налоги.

- Я в курсе, - повторила Констанс. – Только налоги мне снижать уже некуда, мы и так пошли им навстречу в прошлом году. Про то, что самых рьяных бунтовщиков уже перевешали, можешь мне не докладывать.

- Это должно было случиться. Люди голодают.

- Знаю. Но Империя здесь ни при чем, просто в прошлом году был такой неурожай, что даже маги земли не справились. Решили за это убивать – кидались бы палками в небо или пинали бы дождь, когда он, наконец, пойдет. А не насаживали моих братьев на колья с криками, что картошка в погребе сгнила от темного колдовства. Но я их понимаю, Шаоме. Понимаю. Больше скажу, я их практически не виню.

- Люди в отчаянии, пожалейте их.

- Я жалею их, Шаоме. Ты даже не представляешь, насколько.

- Так, значит, не пошлете Алых Всадников?