Дикий Огонь (СИ)

- Приветствую вас, свободный народ! Великий народ! Приветствую вас, чародеи и кузнецы, целители и крестьяне, дворяне и ремесленники! Приветствую вас всех, ибо в Иссиане нет места угнетению! Знайте же, что Империя крепнет с каждым часом! Армия продвигается все дальше! Алое знамя летит по миру, и, завидев его, враги обращаются в бегство!

Сафим написал для нее прекрасную речь. Пафосную, духоподъемную, достойную самого де Лантора. Лживую от первого до последнего слова.

- Мир прозревает от тьмы, озаренный светом, что несет Империя! Все больше заблудших душ возвращается на путь истинный, все больше наших братьев освобождается от ошейников и цепей! Простые горожане встречают великую армию цветами и песнями, приветствуя посланцев нового мира! Обращаются против своих королей и вступают в наши ряды. Не войну несет Империя, но мир! Не рабство, но свободу!

Свободу несут Алые Всадники, разоряя деревни и разрубая всех, кто встретится на пути. Свободу несут имперские рейды на тот берег, после которых виселица гнется под тяжестью тел, а люди замирают в страхе. Свободу и мир.

- Не пройдет и года, как север падет. Скоро, очень скоро мы освободим весь мир!

Толпа ликовала. Люди любят войну, победоносную войну, любят чувствовать себя на стороне добра и света. Они не знают, что в этом мире стороны добра давно уже нет. Любят слушать о славных победах над кровожадными варварами, ощущать себя частью чего-то великого. Они не смотрели в глаза умирающих, не видели, что остается от городов после атаки Алых Всадников. И не отдавали им приказов атаковать.

- Борьба, которую ведет Иссиан, священна, - продолжала Констанс. - Мы воюем против четырехсотлетнего угнетения, против мракобесия и невежества, против глупости и жестокости! Мы воюем…

Сафим старался. Красочно расписал, как северяне устраивают кровавые оргии, как заживо закапывают колдунов в землю, а рты заливают навозом, сдирают кожу и прибивают тела гвоздями к дверям. Как пишут молитвы Тьме на пергаменте из кожи колдунов, а после идут предаваться скотоложству. Но слова застревали в горле. Что ты делаешь со своими подданными, заставляя их слушать подобную чушь? Что ты делаешь с собой?

- Мы воюем, - закончила Императрица, - потому что так уж устроен мир.

***

- Как Империя? – мрачно спросил Альберт.

- Процветает. Как сорняк посреди навозной кучи.

Барон Тарби почтительно поклонился Императрице. Толстый, увешанный золотыми цепями, с массивными перстнями на мясистых пальцах, Тарби напоминал карикатуру на самого себя. Тупой, погрязший в пороках и излишествах купец, наживающийся на простом народе и дерущий втридорога за каждый ломоть хлеба. В пороках барон, безусловно, погряз, но тупым отнюдь не был. Младший отпрыск разорившегося дворянского рода Виды, у которого от былого могущества остался один лишь титул, он умудрился практически из воздуха сколотить огромное состояние и преумножить его во время иссианской экспансии. Собственно, барон-купец сыграл не последнюю роль в относительно бескровном взятии страны. Он просто-напросто подкупил половину армии короля Больта, после чего наиболее благоразумные из второй половины сдались сами. Даже странно, что вечно жаждущий крови Альберт с ним так сдружился. С ним и еще с этим Лаэрэдсом из Лаэрэдса, рыцарем мелкого замка и непомерного гонора. И братом Оббидом, разумеется. Так сказать, радикальная партия Иссиана во всей ее красе: мечтающий поставить весь мир на колени, но плохо представляющий себе, как мир вообще устроен, брат Императрицы, хитрый, как змея, торгаш, церковник и примкнувший к ним восторженный идиот. Надо бы узнать, какой яд Нищая Троица вливает в уши брата и насколько он горек. И, если горек чрезмерно, отсечь держащую флакон руку. Но это пока подождет.

- Рад видеть вас, Ваша Светлость, да не оставит вас заступничество Светозарного, - барон-купец одарил Императрицу улыбкой, к которой можно было прилипнуть.

- Есть версия, что Светозарному на всех нас наплевать, - просветила его Констанс. – Кстати, вы все еще бедны, барон?

Тарби скорчил скорбную мину и приложил руки к груди.

- Мои богатства тают, словно первый снег, Ваша Императорская Светлость. Честному купцу в военное время нелегко. Вот если бы вы оказали мне посильную помощь…

Констанс сочувственно покачала головой.

- Увы, мой бедный друг, увы. Сердце мое обливается кровью от того, что я не в силах вам помочь, но казна пуста. Честной Императрице в военное время нелегко. Вот если бы вы оказали посильную помощь армии…

Это давно превратилось в своеобразную игру: один из самых богатых людей на захваченных Иссианом землях жаловался на подступающую к нему страшную бедность, самый могущественный человек в мире скорбно качал головой и сетовал, что не имеет абсолютно никакой возможности ему помочь. Привычка Тарби ныть и жаловаться давно уже стала местным анекдотом, а их с рыцарем и священником компанию прозвали Нищей Троицей, поскольку последние два ныть любили не меньше. Надо будет все-таки отлучить парочку от брата, они действуют ей на нервы. А барона ввиду полезности оставить. Пока.