Дикий папочка

— Значит, поедем вместе, — заявляю и отбираю у кошки рюкзак. — Ты мне по дороге расскажешь, что наш вожак придумал делать с Катей.

— Эм-м… а может, к Яну подойдём с этим вопросом? — Полина косится на наш дом. — Пусть всё тебе объяснит и свозит к ней.

— Нет уж, — я разворачиваю Полю лицом к квадрику, — раз наш вожак не торопится ставить меня в курс дел, то и я не стану спрашивать у него разрешения. Хочу посмотреть в глаза Кате.

— Капец, — обречённо шепчет кошка и садится на квадроцикл.

Сегодняшний вечер преподнёс сюрприз. Неприятный. Я почти ничего не знаю об этой женщине. Мы с диким папочкой прячем нашу дочь от Глеба, который находится в городе, и в то же время недалеко от нашего дома находится волчица — родная мать Маши, у которой неизвестно что на уме вообще.

***

На этой заимке я не бывала ни разу. Только слышала о ней от Яна. Говорил, браконьеров отсюда надо выселять, иначе они стае всю охоту загубят. Походу выселил.

Старые скрипучие сосны, жёлтая хвоя под ногами, три пустующих дома с открытыми настежь дверями и огромная клетка с невесёлой пленницей. Охраняет её Петька — волк из нашей стаи. Ну как охраняет — сидит на старом стуле в нескольких метрах от заложницы и кроссворд разгадывает.

Я глушу квадроцикл, Поля резво спрыгивает с сиденья и спешит к Пете.

— Как дела? — рысь заглядывает в кроссворд.

— Не очень, — вздыхает волк.

— Оплот, — выдаёт Полина.

— Чо?

— Вот же, — тычет пальцем в страницу, — надежда и опора в высоком понимании, пять букв. Оплот.

— О, точно! — оборотень вписывает буквы в клетки. — А вы чего приехали? — машет мне рукой и поворачивает голову к Полине.

— Покормить её надо, — рысь кивает на Катю.

— Меня бы кто покормил… — ворчит Петя. — Вожак сказал, меня сменят, но никого нет, а я уже жрать хочу.

— Сменят часа через три.

Кошка достаёт из рюкзака контейнер с гречкой, а волк облизывается и голодно сглатывает слюни. Но Поля мотает головой, мол, не для тебя еда.

— Тогда я по лесу пробегусь? — спрашивает у меня с надеждой во взгляде. — Может, зайца поймаю.

Не могу сообразить, при чём тут я вообще. А потом до меня доходит — он спрашивает разрешения у первой самки стаи. Яна рядом нет, а значит я за старшую. Только откуда мне знать, можно Пете нас с пленницей одних оставить или не очень. Стою, воздух ртом хватаю.

— Пробегись, — «помощь зала» в лице Полины поспевает вовремя. — Только быстро.

— Я мигом, — оборотень стягивает с себя замшевую куртку и вешает её на спинку стула. — К этой, — кивает на Катю, — шибко не лезьте. Мало ли что…

«Эта» сидит в клетке на попе, прижав колени к груди, и с интересом наблюдает за нами. Молча. Щурится только и принюхивается.

От вида биологической матери Маши у меня двоякие ощущения. С одной стороны — хочется взять её за волосы и пару раз приложить лицом о прутья клетки, а с другой… Оно мне надо? Ума у Кати от этого не прибавится. И вообще, благодаря легкомыслию дамочки у меня есть чудесная дочка и любимый мужчина. Грех жаловаться.

А вот Екатерине не позавидуешь. По пути сюда Полина рассказала, что Ян решил сделать с бывшей женой. Её родственники со дня на день приедут к нам в стаю, а потом над волчицей состоится суд. Ничего хорошего ей не светит. А ещё Поля сказала, что Катю напоили отваром, который готовят наши шаманы. Из-за него она не сможет оборачиваться несколько дней. Это добавляет мне смелости.

Петя, раздевшись до семейных трусов, топает в глубину соснового леса, а мы с Полей остаёмся на заимке. Волчицу кормить.

— Ешь, — Полина просовывает между прутьев клетки контейнер с гречкой и ложку. — Только ты челюстями активнее работай, а то стемнеет скоро.

На лес опускаются сумерки, и дует неприятный ветерок — явно к дождю. Хорошо бы успеть уехать отсюда до темноты.

— Как дела, кис? — Катя спрашивает у Полины, а поглядывает на меня. — Совратила вожака, когда я свалила из стаи?

— Отвянь, — фыркает рысь. — Я на тупые вопросы не отвечаю.

— Это не вопросы тупые, — хихикает волчица, открывая контейнер с гречкой, — а ты тупая. Не хватило ума взять Яна в оборот, да?

— Дура… — обиженно бурчит Поля и шагает ко мне.

Катя явно провоцирует, а Полина хоть и не ведётся, но едва держит себя в руках. Я вижу, что кошку потряхивает.

— Ну как, Лер, посмотрела на бывшую Яна? Понравилась тебе курица ощипанная? — Поля на эмоциях решает спустить пар.

Не виню, понимаю. Волчица наступила рыси на больную мозоль. Полина хоть и пережила чувства к вожаку, но говорить об этом не любит. Мягко говоря. Она считает, что вела себя как «последняя идиотка».

— Ладно тебе, — глажу рысь по плечу, — не нервничай. Но знаешь, я не жалею, что приехала. Одной бы тебе здесь совсем фигово было.

— Да уж… Гадина, — кошка отворачивается от уплетающей за обе щёки гречку Екатерины.

— Может, не надо было Петю отпускать? — спрашиваю, вглядываясь в лесную даль. — Отдали бы еду и в стаю поехали.

— Нет, — твёрдо отрезает кошка. — Надо дождаться, когда она поест, и обязательно забрать посуду. Пете это доверять нельзя. Забудет или вообще забьёт.

— Что она может сделать ложкой и пластиковой коробкой?

— О-о! — Полина делает большие глаза. — Ты Катю плохо знаешь.