Дикий. Прирученный. Твой (СИ)

– Потому что они бесполезны. Некоторые оборотни очень любят потешить гордыню мыслями о великих свободных предках. Чаще всего это те, кто рос в дешевых приютах. Или такие, как белобрысый ублюдок.

– Не оскорбляй его, – возмутилась я. – Знаю, тебе есть на что сердиться, но подумай вот о чем. Сейчас снаружи небезопасно, люди и твои сородичи враждуют, а из-за купола мы не скоро сможем выбраться из дистрикта. Надо держаться вместе.

– Купол? Они его активировали… Плохо. Но я что-нибудь придумаю, дай только прийти в себя, – Маркус потер виски, словно его мучила сильная боль. – В голове туман.

Я не стала давить, понимая – ему тоже тяжело. Не каждый день привычное мироустройство рушится.

Мы перекусили прямо за кухонным островом из полупрозрачного кварца. Телохранитель старался вести себя так, будто ничего не изменилось, но когда, найдя мою спальню, он принялся собирать разбросанные по полу вещи (мой недавний псих) и попробовал застелить кровать, я не удержалась. Повисла на его локте, умоляя:

– Перестань! Ты не обязан это делать.

– Не говори глупости.

– Послушай, ты был в отключке полторы недели, и за это время многое произошло. Я больше не хочу, чтобы ты вел себя как слуга…

Маркус застыл с выражением глубокой обиды на лице. Словно я ударила его, а не признала равным себе.

– Я больше тебе не нужен?

– Улькир и все святые, я лишь хочу сказать, что переосмыслила наши отношения! – как же было сложно, я будто пыталась вслепую пройтись по канату. – Я… я слишком долго принимала твою доброту как должное. Твою заботу и усилия. Не нужно больше видеть во мне хозяйку, ладно? Если все-таки сказанное Роханом правда, вы заслужили быть свободными.

– А если я не хочу? – вдруг вспылил Маркус, с вызовом глядя на меня с вершины своего роста. – Ни свободы, ни уж тем более слушать какого-то убийцу!

– Но…

– Знаю, я облажался. Бросил тебя наедине с этой тварью, допустил, чтобы он прикоснулся к тебе, надругался…

– Ты не прав, – прошептала тихо. – Я с ним добровольно. Потому что захотела. Потому что так будет лучше.

– Мерзость.

И теперь уже я, совсем как ребенок, отступила от натиска одного единственного слова, сказанного с таким призрением, что сердце стянуло ржавой проволокой. Поняв, что натворил, мой телохранитель попытался оправдаться:

– О, нет! Не ты мерзкая!.. У тебя не было выбора, это он виноват. Принуждая человека спасть с собой, он не думал о последствиях. Ему ведь плевать...

– Нет, не так!

Мои губы тряслись, но я постаралась совладать с чувствами.

– Марк, мне не важно, что подумают люди. Я не вернусь обратно.

Ком из скопившегося за дни тревожного ожидания, новых знаний и страхов наконец вырвался на свободу. Я говорила быстро, на одном дыхании. Стараясь забить неприятное послевкусие от его реакции. Неважно, что Маркус считает связь между оборотнем и человеком мерзкой, он обязан знать: как о предательстве родителей, так и про ситуацию снаружи.

– Мне жаль, – как только я выдохлась, Маркус сел рядом, сжимая кулаки с такой силой, что костяшки побелели. – Я ничего не смог сделать...

Я покачала головой.

– И не нужно. Прозвучит странно, но лишившись всего – я освободилась. Будто сняла тугой корсет и стала самой собой. Просто человеком, просто девушкой без титула и прошлого. Теперь настал твой черед.

– У меня одна цель в жизни – защитить тебя. Хочешь ты этого или нет – но я останусь, чтобы охранять твой сон. Возможно, – он отвел взгляд, – ты все же передумаешь и решишься заключить брак с избранником. А до тех пор я буду рядом.

Можно понять, почему он был против. Связь с лидером опасной группировки оборотней означала конец репутации и нормальной сытой жизни. А поддержка его взглядов ставила меня в один ряд с преступниками. И все же, все же… Мы обязаны попытаться, хотя бы ради общего будушего.

Я залезла под покрывало, потянулась за книгой, что лежала на тумбочке под светильником в виде розового кристалла, и покосилась на телохранителя. Как всегда прямолинеен. Лег на пол возле глухого круглого оконца, положил под голову руку, а второй задумчиво крутил кинжал. Холодное оружие в замке было буквально на каждом углу, на стенах и в витринах.

Спустя какое-то время дверь распахнулась, на пороге возник Рохан. Не спрашивая разрешения, он решительно направился ко мне.

– Что ты тут забыл? – мгновенно ощетинился Маркус.

– Собираюсь спать со своей женщиной. А вот что тут забыл ты, щеночек, это большой вопрос, – Рохан перепрыгнул через бронзовое изножье кровати, украшенное шишечками, подмигнул мне, и вальяжно прилег, закидывая ноги на тумбочку и устраивая беловласую голову на моих коленях.

Жест настолько же вызывающий, насколько и неожиданный.

– Мы будем спать вместе? – Брови невольно поползли наверх..

– Спать, есть, принимать душ. Привыкай, детка, – двумя пальцами он потрепал меня за щеку. Рычание Маркуса из угла стало гораздо громче. – Заткнись, пес. Именно ты здесь лишний, так что уходи.

– И не подумаю! Ты не тронешь мою госпожу!