Дикий Талант

– Я гость моей кузины! – отрезал я. Мир вокруг снова начал уплывать. К горлу подкатило.- До барона вашего мне дела нет. Забирайте его себе, лейтенант, вместе с его чокнутым папашей! О черт…

Я едва успел отойти к кустам, как меня скрутило. В темноте снова засмеялись. Кегнит в этот раз промолчал. Ублюдки. Я изобразил, что меня выворачивает наизнанку. Звуки, по крайней мере, издавал вполне убедительные.

– Как вы?

– Ничего,- сказал я, вытирая рот рукавом. Выпрямилс – Прок… проклятье!

Меня вновь качнуло. Теперь уже по-настоящему. Падая, я вцепился в руку Кегнита.

– Ну и хватка у вас, Генри.- Кегнит потер плечо.- Ох! Следы останутся, наверное. Пальцы у вас как кузнечные клещи… да уж. А по виду не скажешь. Кстати… один вопрос. Он посмотрел мне в глаза:

– Давно вы перестали заикаться, Генри?

Глава 16 И НОВЫЕ ВОПРОСЫ

Генри

На самом деле Кранча звали по-другому. При жизни.

Известно, что колдовская сила, если вовремя не передать ее преемнику, держит человека на этом свете, словно якорь. Обладатель силы зависает на тонкой границе жизни и смерти-а это больно. Колдун терпит чудовищные муки. Он не может умереть, хотя практически уже мертв. Этим я и воспользовался, оставив себе на память голову Кранча. Высушил по обрядам варваров и поместил в стеклянную колбу.

Правда, перед этим его пришлось убить.

Год и три месяца гейворийского плена в обмен на мертвого колдуна – ну что ж, я неплохо плачу по счетам. Варварам не на что жаловаться…

Сморщенные губы нехотя разомкнулись – в моей голове зазвучал голос. Он сказал:

– Тхупе.

Я подумал, что ослышался.

– В-выпить чт-то?

– Аре сэдих, ихеки. «Эликсир, тупица».

Да и мне, впрочем, тоже. Прежде чем ответить Кегниту, я помолчал. Иногда лучший способ солгать – это сказать правду. Что-то вроде: а на вкус это пойло – полное дерьмо…

Но ведь действительно помогло?

Заказать, что ли, плащ с вышивкой: «Излечен знахарскими средствами»?

– Меня подлечили, лейтенант,- сказал я.- Та еще отрава, до сих пор подташнивает. Где мое вино…ах да! Я вспомнил.- Я же его выкинул…

Кегнит остро взглянул на меня. Что интересно, сегодня он совершенно не напоминает толстую ленивую белку. Собранный, жесткий. Ну, кто бы сомневался.

– Сами дойдете до дома, Генри?

– Хотите составить мне компанию? Отлично! У меня как раз найдется пара бутылок…

Кегнит вдруг улыбнулся. Настороженность исчезла, словно ее и не было.

– В другой раз, мессир граф.- Он приложил пальцы к шляпе в ироничном салюте.- В другой раз. Надо идти, служба… сами понимаете. Простите за вторжение. И потише здесь, хорошо?

Поход героев, так это теперь называют. Словно в насмешку. Речная галера, полсотни солдат, семь знаменитых рыцарей и один никому не известный молодой аристократ, затесавшийся в эту компанию хитростью. Ришье Лисий Хвост. Восьмой рыцарь.

Пятая нога – неожиданно ставшая известней, чем собака в целом.

После того как Кегнит с дозором ушли, я еще долго сидел в саду. Тихо. Спокойно. Цикады эти певучие. Небо такое, словно плеснули звездами, как из ведра. Потом вернулся в дом, приказал слуге принести огня и горячего вина. Сел в гостиной со свечами и стал пить вино, глядя, как оконные стекла становятся сначала густо-синими, потом светлеют, светлеют, пока не приобретают едва заметный розовый оттенок, за которым – влажная зелень. Утро, часы в гостиной отбили четыре. Скоро рассвет.

Веки песком присыпаны. Дремотная тяжесть в теле, но сна – ни в одном глазу. Несколько раз за ночь спускался Корт, проверял караулы. То есть убеждался, что я не сплю (из парадной доносилось негромкое похрапывание слуг; не все волонтеры Молнии оказались столь же исполнительны), предлагал сменить (я качал головой: не надо) и уходил наверх – досыпать. Вот у него проблем со сном не было. В любое время, в любом месте.

Настоящий солдат.

Как и те, что отправились в Поход героев.

С тех пор я чувствую себя мошенником, присвоившим чужую славу. Они – умные, храбрые, везучие и опытные, настоящие воины – погибли. А я, «мерзкий аристократ»,- выжил. Стал знаменитостью. И мне частенько кажется, что меня сейчас разоблачат. Какой-нибудь мальчишка ткнет на улице в меня пальцем и закричит: «А герой-то ненастоящий!»

Такая вот странная слава.

Иди, Ришье. Иди и сделай, что сможешь.

Я пошел и сделал. Ты доволен, Вальдар?! Я чуть было не надорвался, убивая этого вашего Мертвого Герцога.

Трудно становиься героем, когда привык быть Выродком.

Потом пришла Ива и стала гладить меня по голове. Запускала пальцы в волосы и прижимала мою голову к своему животу. Тепло и спокойно.

– Бедненький,- шептала Ива при этом.- Бедненький…

– Кто?

Я открыл глаза, посмотрел на нее снизу вверх. Задремал, оказывается. Уже совсем светло, ее белая ночная рубашка кажется почти прозрачной. Я протянул руки и обнял Иву за бедра. Приятно.

– Не помешаю? – сказали сзади. Женский голос. Глубокий, чуть хрипловатый, словно после бурной ночи.