Дикий цветок

Джессика вырвалась далеко вперед, но шла она очень осторожно. В руке его жена несла свечу, которая, впрочем, была здесь излишней. Хватило бы и лунного света. Куда она идет и зачем? Она идет к реке и, кажется, знает дорогу. Вечером, когда караван остановился на привал, Сайлас видел, как его жена осматривает местность вокруг лагеря. Когда фигура исчезла в зарослях деревьев, мужчина ускорил шаг. Кричать ей он не стал, боясь того, что часовой может сначала выстрелить, а потом уж разбираться, в кого стрелял. Сайлас застал девушку стоящей на берегу реки. Он замер, когда понял, зачем она сюда пришла. Джессика стояла к нему спиной, поэтому Сайлас не смог дать ей знать о своем присутствии прежде, чем ее платье сползло с плеч и упало к щиколоткам. Уже голая, она подобрала его и положила на камень рядом с полотенцем, а потом задула свечу. С легким плеском девушка погрузилась в воду.

Сайлас, пораженный красотой ее тела в серебристом свете луны и осознающий, что в глубинах реки могут таиться опасности, нервно повернулся, заслышав треск позади. Это был один из часовых.

— А, это вы мистер Толивер! Что-то не так? Мне показалось, что я услышал подозрительный звук.

— Ничего страшного, Джонсон. Это я вышел пройтись. Не могу заснуть. Решил проверить подпругу седла, а теперь вот гуляю… Возвращайтесь-ка лучше на пост.

— Красивая ночь.

— Да.

— Желаю вам нагулять крепкий сон.

— Спокойной ночи, Джонсон.

Их голоса, должно быть, долетели до уха Джессики. Когда Сайлас вышел на берег реки, из воды выглядывала одна лишь рыжая голова.

— Джессика! — прошипел он.

Сайлас не осмеливался повышать голос, боясь привлечь внимание часового.

— Вылезайте из реки, прежде чем вас ужалит ядовитая змея!

Мокрая голова приподнялась.

— Уходите. Я… я голая, — сказала она.

Течение здесь было довольно быстрым. Серебристые руки девушки мелькали в воде, поддерживая ее на плаву.

— Ерунда! Мне все равно, голая вы или нет! Вылезайте на берег! — хриплым голосом прошептал он.

Злясь на глупость девушки, Сайлас схватил ее платье и полотенце.

— Я отвернусь и дам вам пять секунд. Если за это время вы не выберетесь на берег, то я пойду и сам вытащу вас из воды. Понятно?

Джессика не ответила. Послышался плеск воды. Спустя несколько секунд вещи вырвали из его рук. Мужчина слышал, как тяжело девушка дышит, быстро обтирая себя полотенцем.

— Я всего лишь хотела искупаться, — сказала Джессика. — Я уже давно не принимала ванны, а сегодня выдался такой жаркий денек. Я вся вспотела. Что, в Луизиане всегда так жарко в мае?

Сайлас повернулся в ее сторону. С ее длинных, мокрых волос капала вода. Ткань платья прилипла к телу, подчеркивая красоту грудей и стройность талии. Мужчина невольно почувствовал вожделение.

— Вы понятия не имеете о том, какие ядовитые твари обитают в реке, на берегу, в лесу! Больше никогда, повторяю, никогда не нарушайте правил безопасности, которые я устанавливаю! Вы меня поняли?

Джессика принялась вытирать мокрые волосы.

— Прошу прощения за то, что так халатно отнеслась к сохранности вашей инвестиции, мистер Толивер, но теперь я и сама вижу, что пошла на неоправданный риск. Днем речка выглядела такой спокойной и кристально чистой, что я не смогла устоять перед искушением. Обещаю, что в дальнейшем этого не сделаю.

— И вы думаете, что меня волнует моя инвестиция, как вы выразились?

Мужчина сделал шаг вперед. Глаза Джессики расширились. Ее губы округлились, образовав маленькое, удивленное «о». Она стала похожа на обворожительную речную нимфу, застигнутую врасплох злобным чудовищем. Девушка отступила.

— А что… я ошибаюсь, мистер Толивер?

Ему хотелось схватить и потрясти ее. Ему хотелось ее поцеловать. Сайлас приоткрыл рот, желая объясниться, но передумал.

— Думайте, что вам угодно, мисс Виндхем. А теперь ступайте к лагерю, пока нас обоих не пристрелили.

Глава 30

10 мая 1836 года

«Ерунда. Так он выразился о том, насколько ему все равно, обнажена я или одета. Была ли я уже в воде, когда он меня увидел? Не могу описать, что я чувствовала, когда, подняв голову, увидела его стоящим на берегу. В лунном свете Сайлас показался мне еще красивее, чем раньше, вот только лицо его искажала ярость. Я ощутила… снова ощутила… Смешно представить себе это сейчас, но на долю секунды мне захотелось, чтобы Сайлас спустился вниз и присоединился ко мне в воде. За что мне такое наказание? Почему я испытываю плотское вожделение по отношению к мужчине, который никогда меня не полюбит? Во-первых, я похожа на серенькую воробьиху по сравнению с красивой и утонченной женщиной, в которую он до сих пор влюблен. Во-вторых, если бы мое ледяное, недружелюбное обхождение с ним было сырым мясом, оно не привлекло бы к себе даже мухи, не то что тигра.

И разве может мужчина желать женщину, которая предпочла бы ему мула?