Дикий цветок

Джессика решила подождать до того мгновения, когда Сайлас будет отправляться в лагерь, и только тогда сообщить ему новость о браке Летти. Она не хотела отравлять ни единой оставшейся минуты рядом с мужем.

Миг расставания стремительно приближался. Они оставили Джошуа вздремнуть днем. То же касалось и Типпи. Больные легкие негритянки не справлялись с влажностью, царившей в Новом Орлеане. Сайлас попрощался с сыном, укладывая его спать. Джессика сопроводила его во двор, где Сайласа ждал его взнузданный и оседланный мерин. Как и полагается мужу и жене, они обменялись своими планами на ближайшее будущее. Он должен был приехать послезавтра на день рождения сына. Сайлас намеревался пригнать свой фургон вкупе с еще одним конестогой, груженным детьми, гостями Джошуа, а потом сразу продать его. Он уже нашел покупателя, который соглашался дать за фургон хорошую цену. Джессика в свою очередь собиралась поручить прислуге отеля подготовить все к праздничному обеду. Она приняла приглашение Анри, который пообещал сопровождать ее, Джошуа и Типпи во время прогулки по Новому Орлеану. Француз хотел показать им шикарный магазин своего отца и отель «Сент-Чарльз», еще недостроенный, но уже считающийся самым большим и самым великолепным отелем во всех Соединенных Штатах. Джошуа очень хотел покататься вместе со своим другом Джейком на трамвае.

А потом…

— Сайлас! Я должна тебе кое-что сказать.

— Надеюсь, твои слова не разрушат моей иллюзии насчет твоего счастья.

— Дело не в моем счастье… может, в твоем. Твой брат и Летти поженились. Мне мама написала.

Джессика затаила дыхание. Следующие секунды подскажут ей, любит ли Сайлас Летти, страдает ли по ней, теперь потерянной для него навсегда. Прежде Джессика часто раздумывала над тем, не захочет ли Сайлас, выполнив условия контракта и после разведясь с ней, попытаться вернуть себе Летти, если та, конечно, будет еще незамужней.

— И только-то? — произнес муж, избавив Джессику от двух дней агонии, в течение которых она терзалась бы сомнениями.

Мужчина взял ее руки в свои и поцеловал их.

— Я желаю брату и его жене всего наилучшего. Надеюсь, разница в их характерах будет преодолена столь же благополучно, как и в нашем случае.

Больше он ничего не сказал. Лицо Сайласа стало каким-то невыразительным, пустым. Лишь слабая улыбка коснулась его губ, когда, дотронувшись рукой до полей своей шляпы, мужчина тронулся в путь. Джессика накрыла то место, куда поцеловал ее муж, другой рукою, словно желая подольше сохранить тепло его губ. Сайлас, возможно, расстроен, думала она, ощущает себя преданным из-за того, что жизнь сложилась таким образом, но Летти потеряна для него навсегда, а она — здесь, рядом, по крайней мере до тех пор, пока он не исполнит условия контракта с ее отцом.

Сайлас был рад, что остался один, далеко от лагеря. Сейчас ему нужны уединение, время и изрядное расстояние, чтобы справиться с неприятной новостью и нахлынувшими на него мыслями. Значит, Летти вышла замуж за Морриса. Представить себе красивую, страстную, жизнерадостную бывшую невесту женой немногословного брата-тупицы, на каждом шагу цитирующего Библию, было не только трудно, но и больно. Удивление сменилось унынием. Боже всемогущий! Как Летти дошла до того, что выскочила замуж за Морриса?

Но по мере того как копыта мерина отсчитывали милю за милей, Сайлас начал рассматривать случившееся под другим углом зрения. Замужество Летти частично избавляло его от чувства вины за ее несчастья. Бывшая невеста точно знала, что делает, выходя замуж за Морриса. Пожертвовав своей красотой и телом, бросив и то, и другое к ногам его идиота-брата, она заполучила Квинскраун, к которому уже успела привязаться. Сайлас вспомнил, как рада была Летти, когда узнала, что им придется задержаться на плантации, прежде чем отправляться в Техас. Уже тогда ему в душу закралось подозрение, что, несмотря на все свои отважные речи, Летти, случись ей отправиться в путь, неохотно покинет роскошь и комфорт поместья. Бывшая невеста никогда и нигде не выглядела такой счастливой, как в те минуты, когда скользила по комнатам Квинскрауна. Она казалась словно бы рожденной для этого места. Плантация станет ее утешительным призом, а Моррис, к которому она и прежде неплохо относилась, — приемлемой заменой человеку, обманувшему ее.

Его мать обретет невестку, которой, как ей казалось, она лишилась навсегда. У нее будут внуки, чтобы нянчиться с ними и баловать их. Несмотря на незначительные изменения, жизнь Летти, а также оставленной им семьи, будет течь своим чередом.