Дикий убийца

Она не говорит мне больше ни слова всю дорогу вниз по лестнице и до дверей кабинета моего отца. Это причиняет боль, хотя я изо всех сил стараюсь не подавать виду. Ни Изабелла, ни я никогда не чувствовали особой любви нашей матери. Тем не менее, она всегда относилась ко мне с немного большей привязанностью. Такое чувство, что теперь я потеряла даже эти крохи, и это заставляет мою грудь болеть от одинокой, щемящей боли.

— Постарайся не усугублять ситуацию, — пренебрежительно говорит она, когда я захожу в кабинет. По выражению ее лица, когда я закрывал за собой дверь, я могу сказать, что она возмущена тем, что не участвует в разговоре, который хочет провести со мной мой отец.

— Елена. Подойди, присядь.

Мой отец сидит за своим длинным столом из красного дерева и выглядит так, словно постарел еще больше, чем за время, прошедшее с тех пор, как похитили Изабеллу. У него морщинистый лоб, опущенный рот, тени под глазами, и я могу поклясться, что на висках и в коротко подстриженной бороде стало больше седины, чем было раньше.

Я подхожу к одному из кожаных кресел перед столом и опускаюсь в него, чувствуя волну беспокойства. Раньше кабинет моего отца казался мне безопасным местом с огромными окнами за письменным столом, выходящими в сад, через которые струится солнечный свет, с книжными полками от пола до потолка, заставленными книгами всех видов, и теплыми ароматами кожи, дерева и ванильного табака, наполняющими каждую его часть. Но сейчас все, что я чувствую, это тяжелое предчувствие, как будто надвигающаяся буря сосредоточилась здесь, и меня вот-вот подхватит.

— Мне нужно тебе кое-что сказать. — Мой отец потирает подбородок, выглядя более измученным, чем я когда-либо видела его.

— Это из-за Диего? — Я стараюсь, чтобы мой голос не дрожал, но ничего не могу с собой поделать.

— В некотором роде. — Он вздыхает. — Ты подслушивала под дверью прошлой ночью, Елена. Ты слышала, о чем я говорил с твоей матерью. Мы говорили об этом по дороге наверх.

— Диего хочет, чтобы я стала его женой, чтобы наша семья загладила вину за Изабеллу. — Слова выходят заученными и оцепенелыми. — И мама просит тебя отдать меня ему, чтобы он перестал преследовать и нападать на нашу семью, грузы и дом.

— Так и есть. — Он откидывается на спинку стула, устало глядя на меня. — Мне жаль, что тебе вообще приходится слышать об этих вещах, Елена. Мне жаль…

— Что мне приходится так быстро взрослеть. — Я повторяю его вчерашние слова в ответ. — Я знаю. И ты знаешь, что мне двадцать лет. Я справлюсь с этим. Просто скажи мне, что происходит…

Мой отец кивает, его кадык подергивается в горле, когда он с трудом сглатывает.

— Была заключена сделка, когда этот ирландец Найл вытащил твою сестру. Мы заключили торговый союз с некоторыми мафиозными семьями в Штатах, и в обмен они сказали, что пришлют нам подкрепление. Мужчин, чтобы помочь защитить наши позиции здесь.

При этом по моим венам пробегает холодок.

— И они отступили?

— Вообще-то, нет. — Рот моего отца дергается. — Хотя я думал, что они могут. Они посылают людей, как и обещали. И они посылают с ними кое-кого еще, чтобы вытащить тебя отсюда.

Я пораженно смотрю на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты вернешься с ним в Бостон. Останешься с Изабеллой и ее мужем, пока все это не уляжется, или так долго, как ты захочешь.

— Я ухожу от тебя? Мамы? — Мое горло мгновенно сжимается от эмоций, а желудок сжимается узлом. Мысль о том, чтобы уехать так далеко, вызывает у меня панику другого рода, особенно при осознании опасности, с которой сейчас сталкиваются мой дом и семья. Что, если я никогда их больше не увижу?

— Ты будешь с Изабеллой. Ты будешь в безопасности, и я знаю, что ты скучаешь по своей сестре…

— Ну, да, но…

Я чувствую, как слезы наворачиваются на мои глаза, моя грудь сжимается от горя. Мысль о том, что я снова увижу Изабеллу, радостная, я скучала по ней больше, чем когда-либо могла выразить словами. Но я не хочу покидать свою семью. Даже когда я думала о том, за кого однажды выйду замуж, я всегда предполагала, что буду достаточно близко, чтобы часто их видеть. Я никогда не представляла, что в конечном итоге уеду так далеко, и что я могу не вернуться или что их, возможно, уже не будет в живых, когда я вернусь, и что опасность может быть настолько велика, что им придется отослать меня прочь.

— Разве я не могу остаться здесь? С другими, которых они отправляют, так будет безопаснее. — Дрожь в моем голосе усилилась, и я отчаянно пытаюсь не разрыдаться.

— Недостаточно безопасно. Он смотрит на меня с печальным выражением лица. — Елена, дорогая, это к лучшему. Мы увидимся снова, я обещаю.

Затем он встает, обходит стол и успокаивающе кладет руки мне на плечи.

— Разобраться с Диего Гонсалесом, положить конец этой угрозе, Елена, будет нелегко. Если я буду знать, что ты в безопасности, далеко от того места, где он может схватить тебя и использовать против меня, я смогу лучше сосредоточиться на предстоящей битве.