Дикий Восток. 1910. Часть 2

Подъезжая к дому, друзья заметили сидящего на завалинке Мошкина.

— Смотри, кто к нам пожаловал. Интересно, чего ему надо?

— Скоро узнаем.

— Приветствую вас еще раз, Дмитрий Иванович, по какому поводу имеем счастье вас лицезреть? Впрочем, можете не отвечать. Давайте пройдем в нашу скромную хижину. И мы угостим вас чаем с шоколадными конфетами. Вы любите сладкое, господин Мошкин?

— Не особо.

— Ну, тогда можно обойтись и без него. Сейчас растопим самовар, проходите, садитесь.

Пока происходил этот короткий разговор, наши герои успели открыть ворота, закатить во двор «Триумф» и, поднявшись на крыльцо, открыть входную дверь. Оставалось пошире раскрыть занавески на окнах, пуская внутрь солнечный свет.

Пароходчик то и дело порывался что-то сказать, но Славка всякий раз останавливал его, молча указывая, на происходящие приготовления к скромному застолью.

И только когда все было готово, заварка запарилась, и перегретый до пара крутой кипяток брызжа и фыркая краном полился в стаканы, безжалостный Вяче наконец смилостивился.

— Вот теперь и поговорить можно. Слушаем вас.

— Господа, я все обдумал. Вы буквально выкручиваете руки, но поделом мне — несчастному погорельцу! Пожадничал со страховкой и вот теперь я банкрот!

— не могу с вами согласиться. Все же пароход вы можете и продать. Тогда долги закроете и выйдете честным человеком, пусть и нищим… — не удержался под конец от подколки Вяче.

— Нет, это не годится! Я не продам «Пионера»! Он мой!

Артем вопросительно приподнял бровь и, подперев кулаком, подбородок молча уставился на непрошенного гостя, всем видом говоря, заврались и запутались вы, батенька.

— То есть… постойте, это сложно. Я так ценю этот пароход… Но делать нечего. Я согласен на ваши условия, только если получу шестьдесят процентов! — смог все же оформить словесно свои требования коммерсант.

— Ну, это и обсуждать нечего. Наши условия могут меняться только в нашу выгоду. Так что если мы получим каждый по тридцать процентов, нас это устроит. Иначе — разговора не будет вовсе. И к слову, Дмитрий Иванович, это наша последняя беседа на сей предмет. Сейчас или сделка, или расходимся и забываем друг друга. Компроне? Вы поняли меня отчетливо?

— Черт! Черт! Черт!

— Не брызгайте слюной и не ругайтесь, я это не люблю. Вы в моем доме, и будьте любезны проявить несвойственные вам приличия… — ледяным тоном, мгновенно растеряв все шутливо-легкие интонации, припечатал оппонента Хворостинин.

Мошкин яростно уставился глаза в глаза на Славку в ответ, несколько томительных мгновений шла безмолвная борьба, казалось, еще миг и купец бросится на Вячеслава очертя голову. Но потом сник и словно сдулся. Пригорбившись и опустив голову, он тихо произнес:

— Я согласен. Пятьдесят на пятьдесят.

— Вроде бы только что звучало по тридцать нам и сорок вам. Но да бог с вами, мы же теперь партнеры, верно, Артем Александрович? Будем считать, что это наш вам подарок, Митрий Иваныч. И урок. На будущее. А теперь, когда все стало ясно, давайте обсудим детали ремонта.

Спустя несколько часов, проведя вечерний моцион и уже переодеваясь ко сну, Славка заметил:

— Темыч, ты хоть в курсе с кем недавно трындел и кто тебе работу предлагал?

Торопов пожал плечами и довольно легкомысленно ответил:

— Иностранец какой-то… Вроде завод у него есть.

— Для начала он консул Англии. Потом — крупнейший местный воротила рынка масла. Ну и еще много чем торгует. И да, у него завод — будущий наш Агрегатный.

— Который на Герцена?

— Он самый. Я знаешь чему рад? Что ты хотя бы им более продвинутые версии танка не слил в запале. Надо бы им намастырить такой танчик и продать бритишам их собственное убогое творение. Пусть мучаются и прут по тупиковому пути, как тебе идея?

— Стопудово. Только быстро не получится, тут надо реально разбираться и в железе все кубатурить.

— А мы и не спешим никуда. Ладно, давай уже спать.

* * *

Утро началось с забот. Первым делом они отправились на пароход, где провели без малого два часа, разбираясь в деталях ремонта. После этого друзья рванули в Омск, к адвокату Попову.