Дикий Восток. 1910. Часть 2

В те годы самоубийства, наравне с террором среди образованной молодежи вошли в моду. Многие поэтические натуры искали способов покончить с собой. Вскрывали вены, глотали таблетки, топились. Вспомним хотя бы юную Анну Ахматову или Николая Гумилева.

Из всех путей уйти из жизни пятнадцатилетней гимназистке-отличнице Варе Белозеровой наилучшим показался один. Утонуть в светлых водах Иртыша, став русалкой. Почему-то обязательно русалкой.

Однажды летней ночью она выскользнула тайком из дома в одной ночной сорочке, укутавшись в широкую темную шаль, легкой тенью полетела к реке. Выбрав тихое, укромное место, она, отбросив платок и туфельки, бестрепетно вошла в воду, с каждым шагом погружаясь все глубже. Потом легла и поплыла, смело загребая на самую стремнину. Иртыш коварен и силен, на нем много водоворотов, скольких смелых пловцов он утащил на дно, которые были уверены в себе и вовсе не желали расстаться с жизнью…

В ту самую минуту стоящему на баке большого только накануне вечером прибывшего в Омск из Усть-Каменогорска Товарпаровского* пассажирского двухпалубника «Европа», ночному вахтенному помстилось, что он разглядел в воде большую белую рыбину или еще какое чудо. Протерев усталые глаза, и пару раз пыхнув носогрейкой, матрос еще раз вгляделся в темноту и, перекрестившись, пробормотал себе под нос:

— Чего впотьмах не покажется, свят, свят…

Девушка, ощущая себя в родной стихии, словно волшебная нифма легко скользила среди волн. Уплыв далеко от берега, так что и запахи, и звуки земные остались позади, она легла на спину, широко раскинув руки, словно прощаясь с миром за миг до того, как окончательно отдаться темным водам. И внезапно ее широко распахнутые глаза увидели Вселенную. Величественную и прекрасную. Мириады звезд сияли безмолвно из бесконечной дали, Белая дорога Млечного пути, пересекая небосвод из края в край, разделяла черноту космоса ровно посередине.

Потрясающее зрелище заворожило девушку. И в один миг она обняла, осознала, как прекрасно и таинственно мироздание, насколько велик этот дар жизни для каждого на земле. И как же замечательно просто жить!

Слезы потекли по ее мокрым щекам, и с ними уходила боль, тоска, оставляя светлую память об отце. Долго продолжалась борьба с сильным течением реки, но в итоге она смогла добраться до берега и обессиленно легла на песок, благодаря Всевышнего за спасение. Но долго разлеживаться было не с руки. С внезапно проснувшимися стыдом и осторожностью Варя тихонько добрела устало до родного дома, и, наконец, спокойно уснула.

Больше мысли о суициде не посещали прекрасную головку девушки, но вот ощущение свободы и парения, единения с космосом и яркие ощущения риска, будоражащие кровь, запомнились ей навсегда. И с тех пор она время от времени выбиралась в одиночестве к Иртышу и плавала ясными ночами, глядя на звезды.

В начале двадцатого века купальный наряд приличной девушки являл собой совершенно жуткое средство пытки. Тяжеловесные юбки, панталоны и прочие ненужные и сковывающие дам одежды лишали весь процесс и намека на удовольствие. Такой вариант оставался для Варвары не интересным, а страсть к плаванию между тем жила и расцветала в ней все сильнее. Так что ночные заплывы почти совсем без одежды, в костюме Евы, как сказали бы в то время, стали и ее тайной, и ее вызовом чопорному миру взрослых.

Несколько дней назад, когда погода радовала куда больше, Варя в последний раз за сезон выбралась ночью к реке, завершая этот купальный сезон. И стала свидетелем пожара, о котором на следующий день писали все газеты. Огненный столп во тьме заворожил девушку, будоража воображение и пробуждая древние, мистически-таинственные и полные глубокого, неразгаданного смысла образы, предвещая и пророча в самом недалеком будущем важные перемены. С этим ощущением Варвара Белозерова и жила все эти дни. Не оставило оно ее и сейчас.

*Товарпар — «Западно-Cибирское товарищество пароходства и торговли». (Товарпар). Крупнейшая в Западной Сибири компания, владевшая большим флотом и осуществлявшая перевозки по рекам Обь-Иртышского бассейна.

Глава 14

С понедельника, словно по указу из Небесной канцелярии внезапно и резко похолодало. Подул пронизывающий холодный ветер, набежали серые, свинцовые тучи, листья побелели от изморози и разом пожухли, разлетаясь под порывами воздушной стихии и обнажая загрустившие деревья. Славка, налегке выбравшись утром на крыльцо, мгновенно получил освежающе бодрящую порцию «ледяной свежести», пока справлял свои дела, мигом продрог до костей и запрыгнул обратно в тепло избы, хлопнув тяжелой дверью.

— Это что было? Не понял… — пробормотал он себе под нос, поежившись и передернув широкими плечами.

Добежав до печки, он прислонился к ней спиной и благостно расслабился от потока живительного тепла, исходящего от нее. «Хорошо-то как… Нет, сегодня я точно никуда не пойду. И не предлагайте. Ни за какие коврижки. Найду себе занятия дома».