Дикий Восток. 1910. Часть 2

— Ты же знаешь, что он родич Рандрупа. Ссориться с ним нам не резон. Наверняка всякое про нас собирает и хозяину кляузничает. Учти, мне в камере работяги с этого завода как раз говорили, что именно Лоранж их засадил по подложному обвинению. Так что если мы хотим работать здесь, надо жить с местным начальством мирно.

— Зря ты, Вяче, так переживаешь, стопудово тебе говорю. Я просто поставил его на место. Он понял. Не дурак. Дурак бы и не понял. Теперь стал себя куда лояльней вести. Думаю, инцидент исчерпан.

— Это тебе так кажется… — пробурчал для порядка Хворостинин, но дальше развивать тему не стал.

Предметом особой их гордости стал телефон, висящий на стене большой комнаты. Первым делом, как только появилась связь, друзья обзвонили все известные им номера и сообщили свой. Теперь аппарат то и дело напоминал о себе звонкими, раскатистыми трелями, сообщая очередную новость.

Не успели друзья доесть завтрак, как раздалась громкая электрическая трель.

— Я подойду, — поднимаясь из-за стола, бросил Артем.

Сняв трубку, он некоторое время молча слушал, потом коротко сказал:

— Сейчас будем.

Повернувшись к Славке, он пояснил, видя вопрос в глазах товарища:

— Мажор звонил, кричит, все пропало, вокзал отходит. Срочно зовет к себе, мол, дело просто горящее и архисрочное.

— Ну, если так, то ладно. Поехали. — пробурчал недовольный таким оборотом событий Хворостинин. Его благостные планы на день только что вылетели в трубу, а перспектива гонять на «Родстере» в такую погоду заставляла заранее поеживаться.

Спустя десять минут машина, рыча мотором, покатила по разбитой дороге в сторону причалов. Ехать было всего ничего, так что, замотав лица шарфами и надев свитера, они успели добраться, не продрогнув до костей.

Зайдя в каюту хозяина «Пiонера» Славка глядя прямо в глаза Мошкина, изрек, не скрывая раздражения и недовольства:

— Митька, если дело окажется плевое, то тебе выйдет жирный минус в карму с занесением прямиком в грудную клетку, учти.

Дмитрий словно и, не заметив грубости своего делового партнера, мигом распорядился насчет адмиральского чая господам совладельцам славного парового буксира.

Усевшись на диванчик, немного отогревшись и попивая горячий, крепкий напиток, Славка уже другим тоном осведомился:

— Чего там у тебя стряслось? Рассказывай.

Только теперь он обратил внимание, что всегда бодрый, лощеный и румяный Мошкин сегодня непривычно бледен, небрит, глаза его ввалились и лихорадочно блестели.

— Вот. Это вчера вечером попало мне в руки. — Чуть дрожащим голосом поведал он друзьям, протягивая вскрытый конверт без адреса.

— И что тут у нас, давай, почитаем.

Бумажка, под броским лозунгом «смерть мироедам» была написана якобы от имени «Омского комитета Боевой организации бомбистов». Анонимные борцы за светлое завтра в письме заявляли, что на закрытом заседании подпольного комитета в составе 8 человек ему был вынесен «обвинительный вердикт», по которому он «приговаривался к смертной казни».

— Смотри-ка, они даже излагают причины такого сурового приговора: «Обирание простых жителей, пользуясь их темнотой, обирание инородцев, также пользуясь их темнотой и слабостью, снимая с них последнюю рубашку и тем самым пуская их буквально по миру. Потому вы, Дмитрий Мошкин — типичный образчик буржуя и мироеда, которого не должна земля носить. Приговор будет приведён в исполнение в период между 30 октября и 10 ноября 1910 г. Но мы, члены боевой организации уведомляем милостивого государя Мошкина, что вы имеете шанс устранить от себя этот приговор, и при желании можете получить отсрочку и время исправиться. Условия для исправления следующие: 1) Вы обязуетесь дать письменное обещание, что оставите грабить жителей. 2) Вы уплатите в кассу комитета 10 000 р. Учтите, что такие же условия были даны другому капиталисту — пароходчику Горелову в прошлом году, и он благоразумно принял их».

— Ну, дальше тут угрозы и перечисление ряда успешных терактов, к коим, я уверен, они прямого касательства не имеют. Тут и убийства Московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, Петербургского градоначальника генерал-майора В. Ф. фон дер Лауница, генерал-адъютанта В. В. Сахарова, командира лейб-гвардии Семёновского полка генерал-майора Г. А. Мина, графа А. П. Игнатьева. Покушения на генерал-майора Д. Ф. Трепова и адмирала Ф. В. Дубасова. Никого не забыли, черти… «Эти личности, — продолжил цитировать Славка, — имели охрану действительно хорошую, к ним уже никто не мог приблизиться, кроме князей да графов, а потребовалось убрать — убрали в один миг, так что повторяем — защищаться и не думайте, так как это ни к чему не поведёт, а если Вы хотите жить, то примите те условия, которые мы Вам предлагаем, вот видите мы сдержали своё слово — Горелов до сих пор жив».