Дикий Восток. 1910. Часть 2

— Да что ты мелешь, Володька!? — Взорвался Мажор. — Это как такое может быть, чтобы вчера видел, а сегодня и не припомнишь ничего! — Он подскочил на месте и собрался уже дать пару тумаков «для вразумления», но Торопов придержал Дмитрий за рукав.

— Толку его колошматить? Мы же договаривались, Дмитрий, что ты экипаж попусту третировать не будешь.

Повернувшись к матросу, Торопов добавил.

— А ты иди, если что вспомнишь, сразу сообщи.

Шадрин, уже переступая через порог, внезапно обернулся и с торжествующим видом воскликнул:

— Вспомнил, холеру! Вспомнил! Как есть! Мальчонка этот давешний смешно так говорил. И картавил, и пришепетывал. Вот так. — И Голубев старательно изобразил. — Пеледай господину Москину, — он даже язык для наглядности высунул, воспроизводя шепелявость посыльного.

— Ну, это уже дело. — Не без иронии отозвался Хворостинин. — Иди, Вовка, свободен.

— Что же делать, господа? — с волнением и надеждой глядя на двух друзей, спросил Мошкин.

— Раз ты в полицию идти не желаешь, придется самим решать. Ты сообщи этим клоунам, что у парохода новые владельцы. И что лучше бы им с нами не связываться… — холодно и спокойно, но так беспощадно равнодушно, что даже у Вяче мурашки по телу побежали, медленно произнес Торопов.

— Никак невозможно-с. Я не знаю, как с ними сообщаться, однако опасаюсь и за корабль, и за свою жизнь.

— Текст мутный. Безграмотный. Почерк корявый. Писали какие-то выпускники ЦПШ и при том троечники в лучшем случае. Эсэры то большей частью из образованных. Эти всего скорее местная поселковая самодеятельность. Ну, раз они на наше имущество хвост подняли, придется найти бедолаг нищебродных и устроить им ликбез с кровопусканием или даже тяжким рукоприкладством.

— Спору нет, надо заняться и срочно. — Согласно кивнул другу Торопов.

— Помнишь тех типов, которых мы на пожаре встретили?

— Да, вроде. Но если и встречу, не признаю, темно было.

— Это да. Я ближе стоял, так что запомнил их фотокарточки лучше. Теперь надо придумать, как будем их искать.

— А зачем? Сами прибегут. Тут же ясно указано, куда и когда надо куклу с бабками заложить. Вот и устроим засаду. А дальше дело техники.

— Митька с нами пойдешь? Ствол у тебя имеется? — Увидев, что Мошкин побледнел еще больше, хмыкнул в разросшуюся за прошедшие недели бородку и успокаивающе добавил. — Ладно, шучу. У тебя другая задача в этом раскладе будет. Так что справимся оба-двое. Ну, нам пора. Отчаливаем. Дел еще много. Дальнейшие инструкции получишь от нас вскорости.

— Не хотел обсуждать план наших действий при Мажоре. Мутный он тип, да еще и левым уклоном, как выяснилось. Черт его знает, может, он с этими клоунами завязан? А еще того хлеще и Митька нас решил попросту подставить? Сам все и устроил, чтобы новоявленных совладельцев устранить по-тихому. А что? Родни у нас никакой. Пароход ты починил. Денег в закупки мы влили приличные. Кругом ему выгода. А что? Нет человека, нет проблемы. Грохнут нас в потёмках и прикопают под березкой из чувства глубокой сентиментальности. А Митька опять красивый. С собственным кораблем в единоличной собственности.

— Я этот вариант даже не обкашливал мысленно. Это, конечно, уже паранойя, но ты прав. Надо учесть такую возможность и принять меры предосторожности, когда пойдем на дело.

— В самую дырдочку. Так же мыслю.

Глава 15

Первое время Артем упорно делал все сам, иногда бурча, на лентяя Славку. Возвращался поздно вечером с работы усталый, и снова за дело. Воду натаскать, дрова наколоть, печь протопить да даже банально самовар согреть — все приходилось делать самому. А тут еще и уборка! И готовка. Славка приходил, набегавшись за день, как лошадь и предпочитал просто сидеть в кресле с кружкой чая или бокалом порто.

Три недели он продержался. А к середине четвертой плюнул и завернул сначала в трактир, попить чайку. И сам не заметил, как стал завсегдатаем немудрящего Ново-Омского общепита. Вот и этим вечером ноги казалось сами понесли Торопова по привычному маршруту, благо все было по пути. Ему просто хотелось спокойно поесть и отдышаться после целого дня трудовых подвигов. За прошедшие дни он пахал без выходных с утра до ночи. Уставал, само собой, до одурения. Но трудился увлеченно, дело шло вперед.

Только зайдя внутрь, он не без удивления и толики досады заметил Славку уже сидящего за столом, и сам не понимая, почему резко завернул и бочком двинулся подальше в другой угол полутемного зала. Надеясь, что Вяче его не заметил. Но тот все увидел и лишь хмыкнул неопределенно, продолжая, есть свою солянку, которую местный повар готовил весьма недурственно.

Торопов, поначалу разместившись спиной к другу, посидел, бездумно пялясь в затертую бревенчатую стену. Но когда к нему подошел половой, с привычным «Чего желаете-с», он, словно очнувшись, спохватился и, отрицательно качнув головой, встал, прямиком отправившись к Хворостинину.

Усевшись напротив него, буркнул:

— Ты какими здесь судьбами?

— А чего дома делать? Холодно и голодно. Ты, я смотрю, тоже решил подрепиться?

— Да.