Дикий зверь

Арпад и Софи заканчивали утреннюю пробежку по парку Бертрана в Шампеле. Вернувшись в квартиру на авеню Эжена Питтара, они переоделись и собрались на работу. Обычный день, такой же, как все. И все-таки… Впервые за пять лет, с тех пор как Арпад сбежал из Сен-Тропе, ему предстояло взглянуть в лицо судьбе.

В то утро они дошли до Старого города и позавтракали в забегаловке на площади Бур-де-Фур. Разговор вертелся вокруг скорого отпуска. На это лето они еще ничего не планировали. Все отели были уже забронированы, надо поторопиться.

— Куда тебе хочется? — поинтересовалась Софи.

— На пляж, — ответил Арпад. — На Средиземном море.

— Но куда именно? На Сардинию? В Испанию?

— Честно говоря, понятия не имею.

— Ладно, у вас день на размышления, месье Браун. Вечером решим.

Они встали из-за стола. Арпад заметил, что все официанты и посетители смотрят на них. Они приковывали к себе взгляды. Словно в них было что-то неотразимое.

Каждый пошел к себе на работу.

Софи спустилась по улице Фонтен и направилась к своей адвокатской конторе на улице Роны. Арпад видел, что прохожие невольно оборачиваются и смотрят ей вслед. Он прекрасно понимал, что алчные взоры устремлены не на них обоих, а на нее. Именно ее замечали, именно ее узнавали.

Ее окружала какая-то магнетическая аура, какое-то сияние, которого сам он был лишен. Во всех предыдущих любовных связях в лучах прожектора был как раз он. Но она его затмевала — настолько, что иногда он с трудом находил себе место рядом с ней. Единственным его утешением оставалась мысль (и он ненавидел себя за нее), что он зарабатывает значительно больше. Ее контора находилась еще на старте, а он в банке, со своей зарплатой, бонусом за эффективность и премией в конце года, купался в роскоши. Но всякий раз, беря в руки кредитку, спрашивал себя, чего ему больше хочется — доставить удовольствие ей или подбодрить себя.

До работы — частного банка на улице Корратри — он дошел пешком. Ему нравилось красивое историческое здание, его роскошные интерьеры. Он поднялся на четвертый этаж, в отдел по работе с клиентами из Франции, Бельгии и Люксембурга, поздоровался с патроном, Патриком Мюллером, и прошел к себе в кабинет.

Переехав в Швейцарию пять лет назад, в сентябре 2007 года, Арпад подвел черту под двумя большими периодами своей жизни. Первый он провел в Лондоне, где родился и вырос. Отец его был англичанином, мать — швейцаркой. Отец работал пилотом в авиакомпании «Бритиш Эруэйс», мать — на крупном фармацевтическом предприятии. Второй этап был короче и протекал в декорациях Сен-Тропе.

Прошлое стояло на письменном столе Арпада в виде двух фотографий в рамках. Одна, двадцатилетней давности, была сделана в аэропорту Хитроу. Арпад, совсем еще мальчик, позировал на фоне «Боинга-747» рядом с отцом в форме командира воздушного судна. Отец теперь на пенсии, мать тоже. Оба каждый год куда-нибудь ездят.

Второе фото откопала Софи, оно было сделано шесть лет назад. Он стоял перед «Беатрис» в Сен-Тропе в окружении тогдашних коллег.

От Лондона у Арпада осталась память о счастливом детстве в красивом столичном пригороде. Походы в центр в подростковом возрасте. Изучение финансов в престижной Лондонской школе экономики. Частный ультраэлитарный клуб, где он получил боевое крещение как бармен. Летом 2006 года, сразу после диплома, ему даже обломилось место в престижном банке в Сити. А потом был тот инцидент, все изменилось. И он решил подвести черту под Лондоном.

Когда Арпад объявил родителям, что переезжает в Сен-Тропе и будет работать в «Беатрис», мать пришла в ужас:

— У тебя диплом престижного университета, а ты хочешь себя похоронить в ночном клубе какого-то второразрядного городишки?

— Это ресторан, мама. И кстати, довольно шикарный. Весьма модный, скажем так. Да и Сен-Тропе уж точно не назовешь второразрядным городишком. Не понимаю, почему ты так реагируешь.

Арпад старался делать хорошую мину при плохой игре. Мать попала в больное место.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, Арпад, — не отставала она. — Меня беспокоят мотивы твоего решения.

— Мотивы? А какие нужны мотивы, чтобы перебраться в Средиземноморье, в один из прекраснейших уголков на Лазурном Берегу?

— Не ломай перед нами комедию, Арпад. Тебе стыдно за то, что ты сделал. Тебе стыдно, и ты боишься вернуться. Пора перевернуть страницу, Арпад.

— Все не так просто. — Арпад пошел на попятный. — Думаешь, после того, что случилось, мне светит работа в банке? Мистер Станкович испортит мне жизнь, где бы я ни оказался.

— Мы же все ему возместили, — напомнила мать.

— Знаю, и стыжусь этого.

— Не стыдись. Всем случается хоть раз сделать глупость. Возьми жизнь в свои руки, признай ошибки и двигайся дальше.

— Это я и делаю.

— Нет, ты не это делаешь. Ты едешь в Сен-Тропе работать в ресторане, то есть прячешься.

Мать была права.

И после бегства из Лондона было бегство из Сен-Тропе. В сентябре 2007 года. Арпад инстинктивно взял курс на Женеву.

Пять лет назад

Сентябрь 2007 года

Однажды утром, во вторник, когда Патрик Мюллер пришел в банк, ему позвонили с незнакомого номера.