Дикки-Король

— Черт… Что за кабацкое отродье… Они все поломают! Как пить дать! Будьте любезны, официант, позвоните в номер восемнадцать, скажите мсье Руа, чтобы он не выходил, пока я не позвоню ему, лично я. Надо попытаться все уладить. Но где же они, эти обещанные блюстители порядка? Куда они смотрят?

— Я пойду с вами, — сказал отец Поль. — Может быть, смогу вам чем-нибудь помочь…

Измотанная группа фанатов заметила наконец вдалеке светящуюся вывеску «Новотеля», и почти одновременно до них донесся гул разъяренной толпы.

— Боже мой, что это такое? — спросила девушка из Компьеня.

— Вы в первый раз сопровождаете гастроли? — высокомерно отозвалась Эльза Вольф.

Девушка подтвердила это.

— Люди рассвирепели, потому что им некуда сесть, — милостиво объяснила Полина. — Мадемуазель Эльза, помните в Бурже, они повыдергивали шесты и опрокинули машину с музыкантами…

— Полина, не называйте меня мадемуазель Эльза! Мы же не в классе! Да, это действительно было в Бурже…

Еле волоча ноги, но полные надежд, они подходили все ближе. Наконец в ярком свете ацетиленовых светильников они увидели шапито, которое плотным кольцом окружила толпа разбушевавшихся зрителей.

Они опрокинули железные перила, потеснили немногочисленную группу полицейских и понемногу просачивались без билетов внутрь забитого на три четверти шапито, грубо толкая уже рассевшихся счастливчиков.

— Попробуем войти с другой стороны, — сказала немного напуганная сутолокой Полина. — Мы же все-таки из фан-клуба.

Проходя между двумя грузовиками, они натолкнулись на Жанину, которая, заламывая руки, стояла в окружении фанатов, приехавших на грузовиках.

— Ну-ну, президентша! Не падайте духом! Мы и не такое повидали! — изрекла мадемуазель Вольф — совсем как Мария-Антуанетта у эшафота.

Жан-Пьер и Марсьаль считали, что просто недостойно, стыдно слушать Дикки в таких условиях.

— Это же варвары, сущие варвары! Публика, по-настоящему преданная Дикки…

Ванхоф и фанаты, прибывшие на мотоциклах, сидели на хороших местах.

— Вам, конечно, не пробраться туда, — чуть не плача, заговорила Жанина. — Я просто в отчаянии. Подумать только, ведь вы проделали весь этот путь пешком… Я расскажу об этом Дикки, сама расскажу. Он узнает обо всем, клянусь, узнает!

И все же они предпочли бы сидеть внутри шапито. Полина уже начинала плакать. Хотя и сердилась, убить себя была готова за то, что уродилась такой, но ничего не поделаешь… Малейшая неприятность, и уже фонтан слез. Она взглядом попросила у Эльзы клинекс, и та безмолвно протянула его ей. Девушка из Компьеня откровенно рыдала. Между грузовиками туда-сюда сновали рабочие сцены. «Эй, посторонись!» Опять стало моросить.

Вдруг глухой ропот толпы прорезало несколько резких выкриков. Шум заметно стих. Крики повторились снова. Тарахтение моторов, которые специально включила группа задиристых парней, прекратилось как по команде.

— Что происходит? — спросил Серж.

И побежал вокруг шапито, натыкаясь на веревочные заграждения, бугры, но все же успел увидеть, как с десяток мотоциклов, загудев, скрылись из виду. Оставшаяся снаружи толпа как будто угомонилась, выстроилась, встав в очередь на вход, между двумя рядами улыбающихся, очень спокойных полицейских, прибывших на обычных грузовиках.

Серж вздохнул с огромным облегчением.

— Я думал, что они никогда не приедут! Ох уж этот муниципалитет!

Алекс стоял у входа как генерал на поле сражения, наблюдающий за диспозицией войск.

— Еще человек двадцать можно посадить вон там! — орал он. — Да! Да! Подставьте сбоку стулья! Кто еще без места с билетами по сорок франков? Эти? Поставьте еще один ряд впереди! А у тех, кто еще не вошел, есть билеты с местом, да или нет?

Серж вышел, чтобы выяснить это, вернулся.

— Осталось не больше двадцати человек с правом на место. Но и остальные хотят войти во что бы то ни стало. Боюсь, как бы снова не начался гвалт.

— Пусть фанаты уступят места тем, кого еще не усадили, — решительно говорит Алекс. — Фанаты и у выходов постоят. Обещай им что угодно. А сколько человек с билетами без мест?

— Еще сотня, — вздыхает Серж. — Я уже разместил некоторых, клянусь вам… Но даже стоя всех не впихнешь. Остались самые упорные. Сотни три я уже отослал, и они преспокойно ушли. Только эти все еще здесь, им велели подождать, сказали, что посмотрим. Вот они и ждут. Но если отказать им…

— Нельзя же все-таки свалить их в кучу! — стонет Алекс. — Ну хоть волосы на себе рви! А эти мерзавцы, что продали три тысячи билетов и положили выручку в карман, теперь смылись!

— Хорошо еще, что полиция прислала оперативную группу, — говорит Серж. — Что бы ни случилось, оборудование-то они спасут! Люди их побаиваются.

— Какую оперативную группу? Ведь мэр обещал прислать пожарников?

Как по волшебству, появился отец Поль, с удивительной легкостью лавирующий своим грузным телом.

— Извините меня, Алекс, я видел, что вы в затруднении… В муниципалитете возникла некоторая обструкция, сами понимаете, если я это знаю…

— Так что же?

— Ну вот я и позволил себе сделать один, нет, два звонка… В полиции у меня кое-какие друзья…

Честно говоря, Алекса просто-напросто приперли к стенке.