Дикое племя

— Мне хотелось, чтобы он жил, — сказал Доро. — Но этот тип людей чересчур подвержен опасностям и не живуч… Он произвел всего лишь троих детей. Я хотел получить еще больше, но уверяю тебя, Энинву, если бы ты не убила его и он успешно совершил бы задуманное, тогда я убил бы его сам.

Она опустила голову — видимо, не очень удивившись его словам.

— И ты мог бы это сделать? Убить собственного сына?

— Любого, — сказал он.

Она вновь взглянула на него. В ее глазах застыл вопрос, ответ на который она боялась услышать.

— Я управляю могущественными людьми, — сказал он. — Моими людьми. Беды, которые они могут принести, вырвавшись из-под моего контроля, непостижимы для твоего ума. Каждый отдельный человек, каждая группа людей, которые отказываются мне подчиняться, бесполезны для меня и опасны для остальных моих людей. — Она поежилась, ощутив неприязнь, раздумывая над его словами. Она вспомнила его голос, когда он говорил с ней предыдущей ночью: «Ну так иди же, убей еще раз. Прошло очень много лет с тех пор, когда я был женщиной! » Он съел бы ее душу точно так же, как она — тело его сына. И сегодня он носил бы ее тело.

Она повернулась, чтобы еще раз взглянуть на выпрыгивающих из воды рыб, и когда он вновь притянул ее к себе, она уже больше не отстранялась. Она не испытывала страха, только облегчение. Хотя в глубине ее разума и возникал вопрос, как подобное могло случиться, ответа на него она не находила. Люди никогда не реагировали должным образом, сталкиваясь с Доро. Когда он ничего не делал, они боялись его. Когда он угрожал им, они верили ему, но не было при этом ни жестов ненависти, ни попыток побега.

— Исаак пришел в себя, — сказал он.

— Как он себя чувствует? И как он поборол свой голод?

— Терпеливо ждал, пока он исчезнет.

К ее удивлению, его слова вызвали в ней чувство вины. У нее было глупое побуждение — отыскать молодого человека и извиниться за то, что она не оставила его рядом с собой. Он мог решить, что она была крайне бесчувственной.

— Ты должен подыскать ему жену, — сказала она Доро.

Тот лишь кивнул с отсутствующим выражением.

— Скоро найду, — сказал он.

Пришло время, когда Доро объявил, что земля уже близко. К этому времени запасы пищи начали портиться, в них появились черви, питьевая вода протухла, на корабле стояла вонь, рабы враждовали между собой; экипаж безуспешно ловил рыбу, пытаясь внести разнообразие в свою отвратительную диету, солнце нещадно палило, а ветра почти не ощущалось. Среди всех этих лишений и неудобств произошли события, которые Энинву следовало запомнить на всю оставшуюся жизнь. В частности, она поняла, каковы именно были особые способности Исаака — а он, в свою очередь, почти понял ее собственные.

После смерти Лейла она старалась избегать молодого человека, насколько это вообще было возможно в замкнутом пространстве корабля. Ей казалось, что он может отнестись не столь безразлично к смерти своего брата, как Доро к смерти собственного сына. Но Исаак сам нашел ее.

Однажды он подошел к ней, когда она стояла у поручня, наблюдая за ныряющими рыбами. Он постоял рядом некоторое время, а затем рассмеялся. Когда она вопросительно взглянула на него, он указал ей на море. Вновь посмотрев вниз, она увидела, что одна из больших рыб повисла в воздухе над водой и бьется в пустом пространстве.

Казалось, что она попала в какие-то невидимые сети. Но никаких сетей там не было. Вообще не было ничего.

Изумленная, она перевела взгляд на Исаака.

— Это ты? — спросила она, неуверенно выговаривая английские слова. — Это ты сделал это?

Исаак только улыбнулся. Рыба, сопротивлявшаяся изо всех сил, против своей воли перемещалась к кораблю. Несколько матросов заметили ее и начали что-то кричать Исааку. Энинву не могла понять большую часть тех слов, которые они выкрикивали, но было ясно одно: они хотели съесть эту рыбу. Исаак жестом показал, что он дарит ее Энинву, хотя рыба все еще продолжала висеть над водой. Энинву оглянулась вокруг, посмотрела на кричащих матросов, усмехнулась. Она жестом показала, чтобы Исаак опустил рыбу на палубу.

И тогда Исаак бросил рыбу к ее ногам.

В эту ночь всем досталась вкусная еда. Энинву ела больше всех, потому что для нее мясо этой рыбы давало сведения обо всем, что ей хотелось знать о внутреннем устройстве этих существ. Ей нужно было это знать, чтобы преобразиться в рыбу и жить так, как это делают они. Даже маленький кусочек сырой рыбы говорил ей гораздо больше, чем она могла выразить словами. Содержимое каждой малой частицы этого существа сообщало ей тысячи подробностей о его структуре. Этой ночью в их каюте Доро застал ее за попыткой превратить свою руку в плавник.

— Что ты делаешь! — с удивлением воскликнул он.

Она рассмеялась, как ребенок, и поднялась навстречу ему, а рука тут же вновь приобрела человеческую форму.

— Завтра, — сказала она, — ты должен сказать Исааку, как именно он сможет мне помочь, и я отправлюсь поплавать с рыбами. Я сама буду рыбой! Теперь я могу это сделать! Я так давно хотела этого.