Дикое племя

Доро взглянул на нее. Она стояла возле кровати, измученная и озабоченная. Ее прежняя враждебность отступила куда-то в сторону, но только лишь на время. Доро слишком хорошо знал ее, чтобы полагать, что она может все забыть.

— Ты уверена? — спросил он. — Ведь ей и раньше случалось выходить из подобных ситуаций, разве не так?

— Да, но на этот раз все подошло слишком близко к перелому. Я знаю это.

Мысленно он согласился — пожалуй, она была права. Сейчас он отчетливо ощущал присутствие девочки. Если бы его тело было меньшей комплекции, или было бы чересчур изношено, он не отважился бы оставаться так близко от нее.

— Ты останешься? — спросила Энинву, словно прислушиваясь к собственным мыслям.

— Ненадолго.

— Почему? Раньше, когда у моих детей случались перемены, ты никогда не оставался здесь.

— Этот случай особый.

— Я это уже заметила. — Она бросила в его сторону ядовитый взгляд. — Но почему, Доро?

Он не стал притворяться, что не понял вопроса.

— А ты знаешь, что именно она воспринимала? Какие мысли она могла вобрать в себя?

— Она рассказывала мне о мужчине, которого истязали прошлой ночью.

— Я имею в виду не это. Она воспринимает мысли и ощущения людей, когда те занимаются любовью, и воспринимает их очень часто.

— И ты решил, что этого недостаточно для незамужней девушки!

— Ей уже восемнадцать лет. И, следовательно, уже недостаточно.

Нвеке издала слабый звук, будто ей приснился плохой сон. Да, без сомнений, это было именно так. Самый худший из снов. И она не могла проснуться, пока он полностью не закончится.

— Раньше ты никогда не приставал к моим детям, — заметила Энинву.

— Мне было интересно, сможешь ли ты это заметить.

— Что это значит? — Она повернулась к нему лицом. — Ты хочешь наказать меня за мою… за мою неблагодарность?

— …Нет. — Его взгляд некоторое время был направлен мимо нее, однако сам он не двинулся с места. — У меня нет желания наказывать тебя.

Она быстро повернулась и села около кровати. Исаак специально для нее сделал стул нестандартных размеров, так что несмотря на маленький рост и высоту кровати она могла легко наблюдать и при необходимости дотянуться до лежащей здесь Нвеке. В конце концов, она могла прилечь в постель рядом с ней. Люди, переживающие подобные изменения, обычно нуждаются в физической близости кого-нибудь, кто может поддержать в них ощущение реального.

Энинву села, чтобы скрыть собственное волнение. Доро было интересно знать, чем именно оно было вызвано. Страхом, стыдом, ненавистью или гневом?.. Его последние самые серьезные попытки ее наказать и унизить были связаны как раз с отцовством Нвеке. Теперь эта попытка будет стоять между ними на протяжении всей жизни Нвеке. Из всего, что он ей причинил, это оказалось для нее самым тяжелым. Да, это была борьба, в которой она очень близко подошла к победе. Возможно, она уже и победила. Возможно, это случилось потому, что случай с Нвеке мог так подействовать на него.

— Еще никто из них не умирал, когда я сама заботилась о них.

Он не обратил внимания на ее слова.

— Что ты можешь чувствовать, Энинву? Как ты можешь им помочь должным образом, если ты не умеешь проникать в их сознание, даже на таком элементарном уровне, как делаю я?

— Я слегка укусила ее. Девочка сильна и здорова. Нет никаких признаков того, что она должна умереть. — Он открыл было рот, но она жестом заставила его замолчать. — Если бы я могла сказать тебе более определенно, я бы сказала. Возможно, я найду способ это сделать. Возможно, в тот день, когда ты сможешь объяснить мне, как тебе удается переходить из тела в тело.

— Наощупь, — сказал Доро, пожимая плечами. Он взял стул, стоявший в стороне, и передвинул его поближе к кровати. Там он и остался ждать. Когда Нвеке проснулась, вздрагивая и дико вскрикивая, он попытался заговорить с ней, но она, казалось, не слышала его. Энинву присела на постель рядом с ней, молчаливая, с мрачным зловещим лицом, и старалась удержать ее, пока слезы не исчезли, а судороги не прекратились.

— Она на грани перехода, — услышал Доро шепот Энинву. — Оставайся с нами до завтра, и ты сможешь убедиться в божественных силах. — Это было все, что она успела сказать. В этот момент тело Нвеке стало жестким, она начала издавать рыгающие звуки, и Энинву чуть отстранилась от нее. Но несмотря на рвоту девушка вновь расслабилась, и ее сознание, скорее всего, подключилось еще к чьему-то.

В конце концов она, казалось, вновь стала приходить в себя. Но ее открытые глаза выглядели остекленевшими, а речь напоминала невнятное бормотание, подобное тому, которое Доро доводилось слышать в сумасшедших домах — большей частью в тех, куда попадали его люди, когда перемены в связи с переходным возрастом заставали их за пределами родных поселений. Вот и сейчас лицо Нвеке напоминало лица из этих домов: перекошенное до неузнаваемости, покрытое потом, слезящиеся глаза, мокрый нос и рот. Ослабевший и опечаленный Доро собрался уходить.