Дикое поле

— Не повезло, — сочувственно прищелкнул языком Кондас.

— Еще как, — Жозеф хлопнул ладонями по коленям. — Но слушайте дальше! Мавры, конечно, страшно разозлились, но у меня еще оставалась надежда быть выкупленным монахами ордена Святой Троицы или ордена благодарения. Они вечно собирают милостыню по церквам и на всех перекрестках. Арабы их никогда не трогают, потому что монахи привозят деньги. Но меня выкупили не монахи.

— А кто же? — заинтересовался Яцек.

— Де Сент-Илер!

— Добрый человек, — удивленно покачал головой Тимофей.

— Да, — согласился Жозеф. — Он заявил, что раз его брат погиб, а деньги уже у мавров, то пусть христианская душа получит свободу. Мы отплыли домой и благополучно прибыли в Марсель. Благородный де Сент-Илер уехал в свой замок, а я подался в наемники к испанцам и вскоре отплыл в Вест-Индию, надеясь сказочно разбогатеть. И надо такому случиться, что на наш корабль напали пираты, вышедшие из гавани Сале! Я вновь оказался в плену и, не долго думая, опять назвался де Сент-Илером.

— Смело, — заметил грек. — Ты надеялся, что он еще раз тебя выкупит?

— Нет, просто хотел выиграть время, — засмеялся француз. — Мне удалось бежать, переодевшись мусульманином. В гавани я украл лодку и вышел в море. Меня подобрал испанский корабль, но сколько я ни доказывал, что я не араб, мне не верили. Кинули в трюм и привезли на другую сторону земли.

— Ты был в Индиях? — изумился Головин.

Ему доводилось слышать о далеких и загадочных владениях Испании в Новом свете, но он впервые видел человека, который побывал там. Да, любопытная подобралась компания на скамьях гребцов турецкого галиота: донской казак, греческий капитан, болгарский повстанец и албанский разбойник. А к ним в придачу отчаянный искатель приключений, которому неизвестно даже место собственного рождения.

— Я там был рабом на плантациях, — объяснил Жозеф. — Поверь, это не многим лучше, чем сидеть на веслах у турок. День и ночь я мечтал о свободе, и вот она пришла в образе пиратов, напавших на остров. Мне удалось улизнуть во время суматохи и перебраться на другой остров. Наконец, я честно заработал деньги и решил вернуться на родину. Сел на корабль и…

— И что? — поторопил его заинтригованный Богумир.

— Опять попал в руки мавров! Пришлось согласиться принять магометанство и стать таким же разбойником, как они. Год я плавал на их кораблях в качестве судового плотника. Но тут янычары что-то не поделили с алжирским беем, и я попал в плен к туркам. Конец истории вам хорошо известен. А смеялся я потому, что испытал почти все то, что выпало на долю Яцека, Кондаса и Сарвата. Если хотите, можете называть меня Жозеф де Сент-Илер. А можете — просто Жозеф.

— Одиссея, — сочувственно вздохнул Кондас.

— Турок резать надо, — пробасил албанец.

Все примолкли и посмотрели на Тимофея: он один еще ничего не сказал о себе. А что ему говорить? Рассказать все как есть? Нет, распускать язык нельзя.

— Вы слышали о казаках, которых басурманы называют урус-шайтанами? Я один из них. В бою с татарами был ранен, — Головин дотронулся до шрама над ухом, — и попал в плен. В Кафе меня продали на галеру.

— До тебя с нами на скамье тоже сидел русский, — сказал Богумир.

— Его убил Джаззар, — тихо добавил Жозеф. — Как тебя зовут?

— Тимофей.

— Трудное имя, — покачал головой грек. — Но я постараюсь его запомнить. Теперь давайте спать, и так заболтались.

— Надо бы выставить караульных, — предложил Головин.

Сарват вызвался сторожить первым. Потом его должен был сменить Яцек, а под утро заступал на караул Жозеф. Ночь прошла спокойно: в дремучем лесу некому было побеспокоить усталых беглецов, разве только зверю или птице.

Как только на вершины гор упал первый луч солнца, француз поднял всех на ноги. Сборы были недолгими: сжевали по сухарю и отправились в путь. Каждому вырезали длинный и крепкий посох, чтобы легче одолевать крутые подъемы и перепрыгивать через расщелины. Шагали гуськом, следя за Богумиром, который отыскивал дорогу.

У первого же ручья остановились напиться и освежить прохладной водой разгоряченные лица. Яцек пожалел, что нельзя набрать воды, чтобы промочить в дороге пересохшее горло, эх, хоть бы сухую тыкву найти! Кондас посоветовал ему напиться впрок, а неунывающий Жозеф рассказал о горбатых верблюдах, способных пересечь любую пустыню, поскольку они могут обходиться без пищи и воды долгие месяцы. На это поляк кисло заметил, что ему, в довершение всех несчастий, не хватало еще обзавестись горбом.

К полудню перевалили через гору и спустились в долину. Ко всеобщему сожалению, не удалось подстрелить даже маленькой птички. Вся живность в лесу словно попряталась, стараясь не попадаться людям на глаза. И еще ни разу беглецы не увидели следов местных жителей, как будто вся округа вымерла: ни звука пастушьей свирели, ни дымка костра на горизонте.

— Сколько нам еще идти? — догнав Богумира, поинтересовался Кондас. — Если сегодня охота будет неудачной, голод заставит нас остановиться.

— Надеюсь, доберемся до места завтра вечером, — успокоил его болгарин. — Ну, самое позднее послезавтра.