Дикое поле

Теперь ждали возвращения Аксена. Тот был молод, дерзок и неутомим. Но что делать, если и он вернется ни с чем? Софрон вертел во все стороны головой, приставляя к уху ладонь, но, кроме плеска волн, ничего не слышал. Фролов сидел на доске, заменявшей носовое сиденье, и молился, прося у Богородицы удачи. Еще час или полтора — и начнет светать: небо на востоке посереет, потом станет розовым, и медленно поднимется жаркое солнце.

Аксен вынырнул совершенно неожиданно. Никола перегнулся через борт, подхватил его под мышки и рывком вытащил из воды.

— Есть! — не дожидаясь вопроса, выдохнул казак. Все разом зашевелились.

— Где? — загорелся Фролов. — Где они?

— Насилу отыскал, — обтираясь куском холстины, начал рассказывать Аксен. — Хитро запрятались, почитай, случаем наткнулся, когда возвращаться хотел.

— Где они? — прервал его Никола.

— Саженей этак сотни две будет от речки. По правому берегу. Затончик тама, камыши, камни.

— Сколько их?

— Трое или четверо. Я близко подплывать побоялся, чтобы не спугнуть. Один на корме сидел, караулил.

— Так, один челнок войдет в речку. Высадитесь — и бегом по бережку: перерезать дорогу, чтобы по суше не улизнули, — начал распоряжаться Фролов. — А мы подберемся поближе — и вплавь. Живыми брать!

Предупреждать, чтобы не стреляли, он не стал: ни ружей, ни пистолетов у казаков не было. Ведь расчет — застать басурманов врасплох, а на крайний случай действовать кинжалами. Но лучше обойтись без этого. Пока выгребали к устью речушки, Никола разобрал лежавшую на дне челнока сеть и отмахнул от нее кинжалом большой кусок. Свернул его и привязал к голове.

— Добро переводишь, — недовольно пробурчал Софрон.

— Ниче, новую сплетем, — весело оскалился Фролов. — Табань!

Вторая лодка вошла в речку и скрылась в темноте. Оставив Софрона на веслах, четверо казаков быстро разделись и поплыли за Аксеном. Однако вскоре начались заросли камыша, вода едва доходила до пояса, так что пришлось брести по топкой грязи. Пробиравшийся впереди Аксен остановился и поднял руку. Впереди неясным пятном смутно темнела узкая и длинная татарская лодка. На ее корме сидел человек, похоже — дремал.

«Хорошо устроились, — подумал Никола. — Крепость далеко и в то же время почти рядом. И как только есаул о них проведал?»

Он отвязал от головы сеть, передал ее Аксену, ткнул себя пальцем в грудь и показал на сидевшего на корме. Потом осторожно двинулся вперед, затаив дыхание и боясь выдать себя всплеском или хрустом сломанного камышового стебля. Чужая лодка словно медленно выплывала из темноты: судя по острому, чуть приподнятому носу и плавным обводам бортов, она была очень быстроходной. Скорее всего, у нее есть и мачта, которую басурманы сняли. Ну, осталось пять шагов, не больше. Четыре, три, два…

Неожиданно сидевший на корме человек вздрогнул: он увидел рядом с собой высокого голого человека и схватился за лежавшее на коленях ружье. Но Фролов оказался быстрее. Его тяжелый кулак впечатался караульному в висок.

Аксен мигом развернул сеть и набросил на татар, спавших в лодке. И тут же на них, не успевших понять, что случилось, навалились казаки, приставив к горлу каждого острый кинжал.

— Вяжи их, — вытягивая из воды незадачливого караульного, велел Никола. — Рты заткните, чтоб не орали.

Вместе с караульным татар оказалось четверо. Их по одному вытащили из-под сети, связали, забили рты тряпьем. Но поговорить можно было только с тремя — караульный валялся без сознания.

— Кто такие? — Никола вытащил кляп у старшего седобородого татарина.

— Рыбаки, бедные рыбаки, — ответил тот. — Мы ни с кем не воюем, нам есть надо.

— Врет, — усмехнулся Аксен.

— Зачем мне врать? — задергался старик. — Правду говорю.

Никола резко выбросил вперед длинную руку и крепко ухватил его за бороду. Потянул ее в сторону, выворачивая челюсть.

— Рыбак? А рыба где? Сети где? Из ружьишка по рыбке пуляешь?

Татарин выпучил глаза и присел от жуткой боли. Почувствовав, что хватка на бороде немного ослабла, жалобно простонал:

— Ничего не знаю, ничего. Непогода сюда загнала.

— Опять брешет, — равнодушно отметил Аксен. — Который день на небе ни облачка и море спокойное. Сколько же ты тут прячешься?

— Да ну его в болото! — обозлился Фролов. — Потом поговорим. Беги на берег, скажи, что взяли. Пусть сюда идут. Устроим засаду, а второй челнок отправим в город: порадовать есаула вестями…

* * *

Казаков для охоты за скрывающейся в степи татарской заставой есаул отбирал, наверно, более придирчиво, чем бояре выбирали невесту для царя. Наконец определил почти два десятка, среди которых было несколько опытных сакмогонов, поскольку без них искать басурман в широкой степи дело гиблое. Никто из них не знал, куда, с кем и надолго ли он отправляется. Все выехали за ворота поодиночке и собрались в балочке, верстах в пяти от крепости. Конечно, жаль оставлять бедного Макара под замком, но с затеянной Федором облавой нельзя было больше медлить. Есаул твердо решил не успокаиваться, пока не вскроет наболевший гнойник.