Дикое правосудие

– Я здесь не затем, чтобы причинить вам вред, – сказал мужчина, поднимая руки ладонями вперед. – Меня зовут Бобби Васкес.

Аманда не сразу его узнала. Васкес располнел. С длинных неухоженных черных волос стекала вода, верхняя губа пряталась в густых усах. Аманда разглядела под распахнутым плащом потрепанные джинсы, теплую рубашку и поношенный спортивный пиджак.

– Я вовсе не хотел вас напугать, – продолжил Васкес. – Я пытался поговорить с вами в Центре правосудия, но не смог пробиться через стену репортеров.

Васкес помолчал. Он видел, что Аманда была напугана и напряжена.

– Вы меня помните? – спросил он.

– Ходатайство об изъятии.

– Не самый мой звездный час, – мрачно ответил Васкес. – Но насчет Кардони я был прав. Он убил тех людей в округе Милтон, он же убил и этих людей. Вы ведь это знаете, не правда ли? Поэтому вы сюда и приехали.

Аманда забыла про страх.

– Почему вы решили, что он жив?

– Посмотрел вокруг. Когда я прочитал про кладбище и операционную, я все понял.

– А как же рука? Кардони был хирургом. Он не мог ампутировать собственную руку.

– Кардони как раз на это и рассчитывал. Но не за всеми хирургами охотится такой маньяк, как Мартин Брич.

– И не всем грозит высшая мера наказания.

– Правильно. Ко всему прочему, у этого парня крыша давно съехала.

Аманда покачала головой:

– Мне хотелось бы верить, что все это сделал Кардони. Места преступления так похожи. Но я всегда возвращаюсь к его руке. Как он мог так поступить? Отрезать собственную руку?

– Это не так трудно, как вы думаете. Во всяком случае, для врача. Я тут кое-кого поспрашивал. Все, что ему требовалось, – это перевязать руку выше локтя и ввести в вену анестезирующую жидкость. Рука потеряет чувствительность. Он мог ампутировать ее, не испытывая никакой боли. Потом он покрыл культю стерильной тканью и дождался, когда стечет кровь, затем перевязал и выпил обезболивающее.

Аманда подумала над словами Васкеса и приняла решение:

– Ладно, мистер Васкес, я буду с вами откровенной. Я приехала сюда из-за Кардони.

– Я знал! Расскажите мне, что еще было в полицейских отчетах. Вы же не случайно сюда приехали.

Аманда поколебалась.

– Послушайте, мисс Джаффе, я могу вам помочь. Кто знает о Кардони больше меня? Я никогда не верил, что он умер. Я до сих пор храню его досье. Я знаю историю жизни Кардони, я могу рассказать вам, что нашла полиция четыре года назад. Вам же нужен следователь.

– У нашей фирмы есть свой следователь.

– Для него это всего лишь очередное дело. Для меня же это шанс на искупление. Кардони разрушил мою жизнь.

– Вы сами разрушили свою жизнь, – отрезала Аманда.

Васкес опустил глаза.

– Вы правы. Я сам виноват в том, что произошло. Но мне потребовалось время, чтобы это понять. – Бобби рукой обвел операционную. – И в этом я тоже виноват. Если бы я все не испортил, Кардони сидел бы в тюрьме, а люди были бы живы. Я должен все исправить. – Он помолчал. – Кроме того, если мы докажем, что этих людей убил Кардони, ваша клиентка выйдет на свободу.

В голосе Васкеса слышалась искренность и отчаяние. Аманда в последний раз оглядела операционную.

– Пойдемте отсюда, – сказала она. – Поговорим наверху.

Она дернула за шнурок, привязанный к лампочке, и кустарная операционная погрузилась в темноту.

– Что вы можете мне рассказать? – спросил Васкес, когда они поднялись по лестнице. – Есть ли еще что-нибудь общее между местами этих преступлений?

– Думаю, мне не стоит в это вдаваться.

– Вы правы. Простите. Я чересчур волнуюсь. Вы представить себе не можете, что я почувствовал, когда увидел фамилию доктора Касл в утренней газете и прочитал про эту операционную. Возникла надежда, что с этим кошмаром можно покончить.

Аманда выключила свет в подвале и закрыла за собой дверь.

– Послушайте, мистер Васкес, давайте говорить открыто, хорошо? До меня и до отца доходили слухи о вас после отставки. Если я попрошу отца позволить вам работать с нами над этим делом, он захочет знать, насколько вы надежны.

У Васкеса был такой вид, будто он все это уже не раз проходил.

– Что вы хотите знать? – вздохнул он.

– Чем вы занимались, после того как вас выкинули из полиции?

– Я пил. Вы ведь об этом спрашиваете? Работа в полиции была всей моей жизнью. Только что я был полицейским, потом раз – и я уже никто. Я не смог справиться. Период примерно полтора года помню очень смутно. Но я вышел из запоя самостоятельно. Я больше не пью, даже пиво. Скажите своему отцу, что я работаю следователем, у меня есть лицензия. Я этим зарабатываю на жизнь. Я работаю честно, и хотите верьте, хотите нет, но в полиции еще остались люди, которые хорошо ко мне относятся.

– Посмотрим.

– Пока вы раздумываете, нанимать меня или нет, имейте в виду, что я уже на шаг впереди копов.

– В смысле?