Дикое Сердце 1 часть

Он удалился в ближайшую рощу, но старик Ноэль на этот раз не последовал за ним. Как вкопанный, он стоял на месте, глядя в глубоком смятении ему в след, настолько растерянный и сомневающийся, каким никогда не был в своей долгой жизни.

- Боже, Боже, что же это? – обеспокоенно взывал он. И вдруг изумился: – Сеньорита Мольнар…

- Я все слышала, Ноэль, следила за вами. Простите, но меня слишком интересовало то, что скажет вам Хуан, и то, что вы ему ответите.

- Если вы все слышали, то мне нечего добавить, кроме того, что Хуан уплывает. В конце концов, он во многом прав, и угадал, что хотела предложить ему донья София, чтобы тот уехал. Откровенно говоря, меня печалит его отъезд, он исчезает, будто убегает. Однажды он уже это сделал. – Он прервался и спросил: – О чем вы думаете, дочь моя? Почему ничего не говорите? Почему так смотрите на меня?

- Не из-за чего, Ноэль, – еле слышно ответила Моника. – Не спрашивайте. Оставьте меня. Полагаю, то, что я думаю – это безумие.

- Ко мне тоже приходят безумные мысли. Хотите рассказать о своих?

Бледные губы Моники задрожали, как будто вот-вот вырвется ужасная, мучившая ее тайна. В благородном лице Ноэля было что-то внушающее доверие, что подталкивало говорить откровенно, но вдруг выражение нотариуса изменилось. Сдерживая признание, Моника повернулась и встретилась с глазами человека, который бесшумно подошел к ним, она воскликнула:

- Ренато!

- Ты еще здесь, Моника? Я думал, ты уже на другой стороне долины. Более двух часов назад ты сказала, что отправляешься к больным. Что случилось? У тебя что-то с повозкой или какая-то плохая новость?

- Ничего подобного, Ренато, я отложила поездку, потому что почувствовала себя нехорошо. Сейчас я говорила об этом сеньору Ноэлю.

- Действительно, ты плохо выглядишь. Я все-таки считаю, что ты очень устала за эти дни. Тебя осмотрит врач, даже если не хочешь, а пока он едет, прими мой личный рецепт: отдых. Не волнуйся за то, что ты называешь своими обязанностями. На этот раз я займусь этим. Я проведу день в той долине.

- Нет, Ренато, ради Бога, не уходи! Не уходи из дома, не отходи от Айме. Прошу тебя, умоляю. Послушайся меня один раз.

С отчаянием молила Моника, а Ренато сначала смотрел на нее с изумлением, а потом с глубоким и серьезным беспокойством.

- Что происходит, Моника? Чего ты так боишься?

- Дело не в том, что я чего-то боюсь. Дело в том, что тебе не стоит ехать. Я чувствую себя лучше, у меня уже есть повозка, готовая ехать на другую сторону.

- Отдохни сегодня, Моника, ты слишком волнуешься. Думаю, у тебя температура. – Он взял ее за руку, но она резко выдернула ее, и побледнев, отступила назад, из-за чего Ренато удивленно спросил: – Отчего такой страх? Ты думаешь, что-то может произойти, если я уеду?

- Ничего, Ренато, конечно же, ничего. Но…

- Тогда иди отдыхать. Это просьба, но ей придется стать приказом, если ты не послушаешься. Приказ старшего брата. Я пошлю тебя к врачу, и мы займемся твоим здоровьем, которое ценнее всего. Не упирайся, потому что это бесполезно. Пусть тебя осмотрят, даже против твоего желания. – И, повысив голос, позвал: – Ана, ты пришла вовремя. Проводи сеньориту Монику в ее спальню и предупреди донью Каталину, что она чувствует себя нехорошо. Иди.

Педро Ноэль усиленно улыбнулся, когда глаза Ренато, проводившие Монику и горничную, повернулись к нему, задерживаясь на его бледном и напряженном лице, и прокомментировал:

- Мне кажется, обеспокоены, как и моя свояченица Моника. Вас обоих так взволновал разговор с Хуаном?

- Что? – испугался нотариус.

- Разговор был долгим и бурным. Издали я видел ваши жесты, видел, как Моника, скрываясь, слушала вас. Странная нескромность для такой женщины, как она.

- Ну… Есть в жизни случаи, когда, когда мы делаем неправильные вещи.

- Как правило, когда вещи нас слишком сильно интересуют, и бросается в глаза, что Монику слишком волнует все, что касается Хуана.

- Ну, это естественно, – ответил Ноэль уклончиво. – Сеньорита Мольнар составляет часть семьи этого дома и не может быть безразличной к делам того, кто, хотим мы этого или нет, волнует нас больше всех.

- Волнует всех, но по-разному. Понимаю, что вас это волнует и вам приходится разделять с ним дела; меня волнует, что я стремлюсь исправить его. Но какую личную причину может иметь она?

- Не думаю, что это что-то личное, – живо отклонил Ноэль.

- Но тогда что? Когда я подошел, у меня сложилось впечатление, что я прервал признание. Вы тоже смутились, когда увидели меня. Она собралась сказать вам о чем-то важном, возможно, личном.

- Ну, может быть. В последнем случае, логично, что мои седины внушают ей больше доверия, чем твои двадцать шесть лет.

- Мы с Моникой друзья детства, теперь мы связаны родством, что должно нас больше сблизить, а вас она только что узнала. Или вы раньше были ее другом? Вы знали Монику? Знали Мольнар?

- Монику я никогда не видел, но… – прервался Ноэль, исполненный сомнения.

- Монику нет? А знали ли вы Айме? Почему раздумываете и не отвечаете?