Дикое Сердце (ЛП)

В роскошном костюме из голубой шерсти, порванном и запачканном, с растрепанными волосами и босыми ногами, забытый всеми Хуан ходил вокруг белой церкви. Его одолевало желание подойти к покойному, которого Бертолоци велел ненавидеть. Он любил его странно, как оглохший и контуженный, с глубоко болезненным чувством, вызывавшими ощущение беспомощности, словно он никогда его не испытывал, бормоча:

- Отец! Он был моим отцом, отцом.

И вот он у гроба, в часовне, полной цветов, где чудесным образом никого не оказалось в тот момент. Мальчик не заметил приближающуюся хрупкую женщину в трауре, которая тряслась от злобы, увидев, как тот оперся руками о край гроба. Не сдерживаясь от гнева, София крикнула:

- Что ты здесь делаешь? Почему пришел сюда? Тебе нечего искать здесь! Уходи! Убирайся! Уходи, чтобы я больше тебя не видела! Уходи навсегда, проклятый!

Ослепшая от злости, которую безуспешно пыталась подавить в горле, София указала Хуану на дверь часовни, и мальчик задрожал, отступил, ощутив, как его смертельно ранили и обидели выражение лица и слова этой женщины. Здесь находился человек, давший ему жизнь, навсегда неподвижный и окоченевший в роскошном гробу, отец, который с запоздалым раскаянием попытался помочь ему. Впервые за двенадцать лет в его мрачном и диком сердце готово было расцвести чувство нежности. Но голос и слова женщины мгновенно разрушили то, что едва затеплилось. Пристально глядя на нее, он пятился, а затем, как невменяемый, вышел. В тот же момент из противоположной двери показался Ренато Д`Отремон, который спросил:

- Мама, что случилось? Почему ты выгоняешь Хуана?

- Оставь в покое Хуана! Оставайся здесь, рядом с отцом, где должен находиться.

- Но папа велел…

- Замолчи!

Заставив замолчать, она крепко сжала ему руку, а в передней, настежь распахнутой двери показались величественные фигуры губернатора и маршала Понмерси.

Начиналась самая торжественная часть похорон. Пальцы Софии ослабли, выпустив руку Ренато, слезы выступили на глазах, наконец, горькие рыдания вырвались из горла, и тогда Ренато сбежал.

- Хуан, Хуан!

- Оставь меня, Ренато. Я сейчас же ухожу.

- Ты не можешь уйти! Папа не хочет, чтобы ты уходил!

- Сеньора меня выгнала.

- Я слышал, но это не важно. Папа мне завещал о тебе заботиться.

- Тебе? Позаботиться обо мне?

- А ты как думаешь? После папы и мамы я отдаю приказы.

- Но теперь твой папа умер и приказывает сеньора. Она не хочет меня больше видеть, и сказала, чтобы я ушел.

- Чтобы ты ушел из церкви, но не из Кампо Реаль. Сен-Пьер очень далеко. Тебе придется ехать на карете или на лошади. К тому же тебе не дадут уехать.

- Кто не даст?

- Слуги, работники, солдаты. Ты не видел, сколько солдат?

- Да, много. Но они не имеют ко мне отношения.

- Нет, имеют. Папа не хотел, чтобы ты уходил. Все знают. Если они увидят тебя, то схватят и запрут.

- А я сбегу!

- Ты не знаешь дороги.

- Знаю. Если идти по берегу моря, всегда придешь в Сен-Пьер. Ну, а если я найду лодку, то приеду туда раньше.

- И будешь ловить рыбу?

- Конечно, мне ведь нужно что-то есть.

- Ты ешь рыбу сразу же, как только словишь?

- Это лучше, чем умирать с голоду.

- Возьми меня с собой, Хуан!

- Тебя? Ты что, спятил?

- Возьми меня с собой! Я хочу научиться ловить рыбу и управлять лодкой. Когда я вырасту, то буду моряком и буду управлять фрегатом, как маршал.

- Когда ты станешь большим, то отправишься в путешествие. А сейчас нет.

- Я уеду, а потом вернусь, как делал папа. Он всегда говорил, что, когда его не станет, я буду управлять в доме и стану таким же, как он. Но сейчас я хочу поехать с тобой, у меня есть деньги, чтобы купить лодку.

- У тебя есть деньги? Твои деньги? Твои? – Хуан живо заинтересовался.

- Ну конечно. У меня много денег в шкатулке.

- Ниньо [2] Ренато! – позвал голос слуги Баутисты.

- Тебя уже ищут, – презрительно улыбнулся Хуан. – Представь, что они сделают, когда ты уйдешь.

- Мы уйдем со всеми моими деньгами, если ты будешь ждать меня вечером. Знаешь где? Там внизу, рядом с ручьем.

- Ниньо Ренато! – снова раздался голос слуги, но уже ближе.

- Сейчас мне нужно идти. Я прибежал сказать, чтобы ты не уходил. Если ты возьмешь меня, то остальное не важно. Мы уедем, я позабочусь о тебе, как хотел папа.

- Ты глухой, мальчик? – сказал Баутиста, приближаясь туда, где они стояли. – Твоя мама послала за тобой. Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что должен находиться рядом с ней.

- Уже иду, Баутиста. Не надо кричать.

- Я не кричу, но сеньора в отчаянии, – ответил слуга, понизив голос. Но тут же воскликнул резко. – А еще она сказала, чтобы я нашел тебя и не дал сбежать. Ты понял? Жди, когда сеньора устроит твою судьбу, потому что теперь она приказывает в доме.

Время тянулось медленно. Тело Франсиско Д`Отремон уже покоилось в земле. Отдав дань уважения вдове, важные чиновники вернулись в столицу. Стояла гробовая тишина, настолько тягостная, насколько изнуряющая и изматывающая, опускаясь на роскошное жилище и плодородные земли, на сотню крестьянских домов, и ее траурный креп повис в небе, окружая мраком богатое имение Кампо Реаль.