Дикое животное и человек

С В. Песковым Бернгард Гржимек познакомился очень давно, в Африке, и после этого много раз Василий Михайлович интервьюировал замечательного ученого, много писал о нем в газетах («Наш друг из Франкфурта» — в «Комсомольской правде» и др.). Много писали о нем и другие наши журналисты: Сергей Кулик, наблюдавший в Африке за его работой в национальных парках («Известия»), ему посвящались специальные передачи нашего Центрального телевидения, рассказывающие о деятельности этого прогрессивного ученого. Неоднократно помещали материалы о нем и другие наши газеты и журналы («Наука и жизнь» — «Брем XX века», «Природа», «Охота и охотничье хозяйство», «Семья и школа», республиканские газеты: «Огни Алатау»— «Двадцать минут с Гржимеком», «Вечерняя Алма-Ата» и многие другие). Популярность этого ученого в нашей стране очень велика.

Выступал он и с высокой трибуны Колонного зала Дома Союзов во время Международного конгресса биологов-охотоведов, выступал на пресс-конференциях в издательстве «Правда», перед студенческой аудиторией Московского университета, где демонстрировался его фильм «Невидимый глазу мир». Неоднократно выступал по радио, участвовал в диспутах с университетскими профессорами.

Ездили мы с ним и по пыльной степи под палящими лучами солнца, поднимались высоко в горы, плавали в лодке по Волге, «кормили комаров» в душные июльские ночи на кордонах заповедников, грелись- у костра в заснеженной тайге на берегу Байкала и не переставали удивляться его необыкновенной выносливости, неутомимости и неизменно хорошему настроению. Б. Гржимек — человек исключительной собранности и силы воли. Поблажек он себе не дает и скидок на возраст не делает. Он взял себе за правило вставать ежедневно в пять утра. Приходилось и нам во время его пребывания в нашей стране приспосабливаться к его ритму жизни. В особенности его переводчице. Одному из авторов этого предисловия (А. Г. Банникову) довелось ездить с Б. Гржимеком по африканским национальным паркам и воочую убедиться в его необыкновенной популярности. Повсюду в городах и поселках прохожие останавливались на улицах, громко приветствовали его, жали ему руку. Во время другой поездки, уже без Гржимека, но имея с собой его письмо — простой лист с его эмблемой — «ежиком» — в углу, удалось осмотреть закрытые для туристов уголки национальных парков, лаборатории по охране живой природы, совершенно безвозмездно пользоваться «лендроверами» и даже самолетом для осмотра заповедных территорий. Одно упоминание этого имени открывало в национальных парках Восточной Африки все двери. Так много сделал и делает там этот человек для охраны природы.

Вот такой он, Бернгард Гржимек — Брем XX века.

А. Г. Банников, Е. А. Геевская

Предисловие автора

Два последних десятилетия я занимался в основном животным миром Африки. Я старался по мере возможности бывать там несколько раз в год, проводил различные опыты с животными, возглавлял исследовательские экспедиции и прилагал все возможные усилия к созданию охраняемых земель, национальных парков. Для того чтобы убедить в важности такого рода мероприятий соответствующих государственных мужей, не имеющих пока средств, но стремящихся к прогрессу африканских стран, я собирал у нас в Европе необходимые денежные средства для организации таких парков и всячески старался агитировать туристов как можно больше посещать национальные парки Африки, с тем чтобы ввозить в молодые африканские государства столь необходимую для них валюту.

Многие политики и экономисты обычно относятся к вопросам об охране животных с легкой иронией даже тогда, когда они воспринимают их благосклонно. Можно, конечно, вставить пару подходящих фраз об этом в свою предвыборную речь (памятуя, что у любителей природы ведь тоже есть право голоса!); однако когда дело касается добычи древесины, обработки почвы, гидростроительства, новой индустрии, пастбищного животноводства, то дикой фауне, разумеется, приходится отступать, неважно, будь то жирафы, носороги или медведи, рыси или бобры. А то, что они представляют не меньшую культурную ценность для всего человечества, чем старинные церкви, греческие скульптуры или египетские храмы, — это только сейчас начинают понимать и то очень медленно. И наверное, слишком медленно, потому что орангутаны, синие киты или блювалы, орлы-обезьяноеды— те, видите ли, не из камня, они, понимаете ли, живые. И они умирают. Вернее — вымирают. Уйдут бесследно. И никаким археологам уже не удастся спустя несколько столетий выкопать их снова лопатой из-под земли.