Диковинница

Беляева Наталья Диковинница

Сердечная благодарность Аллочке, которой пришлось выдержать несносную меня, когда идея только созревала, а затем стать первым читателем и критиком Диковинницы. И самые тёплые слова читателям, что откопали на просторах интернета эту скромную страничку и заставили поверить в себя.

Предание

В незапамятную старину глубокую

В стольном граде правил достославный князь.

Созывал пированья разгульные,

Ненасытный в распутстве да похоти.

И пришли к нему Волхвы многомудрые.

Говорили слова - речи горькие:

Нарушаешь, мол, князь, законы правые,

Наказанье предстоит тебе божее.

Закручинился князь, призадумался.

Не о древних заветах порушенных,

А замыслил от веры пращуров

Отступить и предать глумлению.

И настали времена жестокие.

Разрушались светыни да капища.

Полыхала огнём Земля-матушка.

Обливалася кровью защитников.

Вырывали живьём веру древнюю,

Что по прави велела людям жить.

Насаждали любовь да спасение

За покаяние вслед прегрешению.

Собрались тогда жрецы мудрые

На последнее вече великое.

Стали думу гадать скорбную -

Как спасти древний мир поруганный.

И пришли на то вече славное

Кто смириться не смог с новой верою.

Духи, сущности земные, воители,

Ведуны, простой люд и правители.

Долго думали думу горькую,

Признавали борьбу безрассудною,

Порешили свой мир отделить навек

Нерушимой волшбы преградою.

Девять дней и ночей, девять Солнца кругов

Чародейство вершилось великое.

Тридевятые земли трое славных Волхвов

Защищать поручили хранителям.

Пролог.

Если судьбе будет угодно, перемены наступят даже в самой размеренной жизни. Как ни пытайся упорядочить свою маленькую вселенную, контроль над ней - не больше, чем иллюзия. Однажды провидение подбросит неожиданное событие, встречу или невероятное совпадение, найдёт лазейку в кажущемся незыблемым порядке и навсегда изменит привычный ход вещей.

В тот памятный день яркое многоцветье бабьего лета сменилось осенним ненастьем, и хмурое небо сочилось унылой моросью. Наступил вечер, сгустились сумерки, а мелкий дождь вместо того, чтобы утихнуть, обратился холодным шумным ливнем.

Вера засиделась допоздна, проверяя курсовые, и покидая тепло учебного корпуса, зябко ёжилась, кутаясь в лёгкий плащ и поднимая воротник. Промозглый ветер безжалостно хлестал по ногам и бросал под зонт студёную влагу, а мощёная аллея, ведущая к парковке, напоминала ковёр, залитый незадачливыми соседями. Расцвеченный золотом и багрянцем опавшей за день листвы, щедро приправленный дождём, он чавкал под ногами, представляя прогулку ещё более сомнительным удовольствием.

Устроившись в салоне, Вера перевела дух и пригладила растрёпанные волосы, бросив мимолётный взгляд в зеркало, поправила маленький узорчатый медальон на груди. Вскоре заурчал мотор и зашумела печка, пальцы привычным жестом коснулись кнопки проигрывателя и Вера Сергеевна Буянова тронулась в путь.

Она любила водить, дорога дарила покой и умиротворение. Разгоняя потоки дождя на лобовом стекле, в свете тусклых фонарей, мелькали в ритме Вивальди дворники, словно палочки дирижера, проносились магазинные витрины, редкие прохожие и мокрые автомобили.

Свой каждый день Вера загружала делами, хватаясь за самые безнадёжные и рискованные исследования, а вечерами возвращалась в слегка запущенную квартиру, где прожила почти полвека. Тёплая ванна и чашка горячего чая разделяли стылое одиночество, она растворялась в тишине, отдыхая от суматохи напряжённого дня, закрывала глаза... И иллюзия домашнего уюта сменяла иллюзию насыщенной жизни.