Диковинница (СИ)

Тяжёлое блюдечко неожиданно крепко прилипло к обоям, словно намагниченное. Да и наливное яблочко, освещённое розовым закатным светом, вопреки ньютоновским законам вовсе не собиралось никуда падать. Тем более кому-нибудь на голову. Оно, поддавшись первому же толчку, чинно поплыло, описывая правильный круг по узорчатому краю золотой посудины.

– Тада-тада-дам, тада-дам, тада-дам-там… – чтобы хоть как-то разрядить обстановку, пропела Белка. Она почти знала. А скорее чувствовала, что сейчас произойдёт.

Не тут-то было! Нет, разумеется, в центре блюдечка появилось круглое окошечко, словно телевизор. Но оттуда, вопреки ожиданиям, никто не выглянул. То есть вообще никто! Ни Иван-царевич, ни Волшебная Щука, ни даже прибитый дорожной пылью Колобок явиться не соизволили. На экране – назовём его так – показывали обыкновенную комнату, а скорее горницу. Стол, застеленный вышитой скатертью на деревенский манер. Деревянное окно с лёгкими кружевными занавесками, сквозь которые, повторяя картину за спиной у Веры Сергеевны и Беляны, розовело закатное солнце.

– Тук-тук-тук, – шутливо произнесла Белка.

– Иду-иду! – неожиданно ответил звонкий женский голос с той стороны.

Беляна и Вера одновременно подпрыгнули. Мимо экрана, вероятно, в направлении входной двери, продефилировала стройная молодая женщина с тёмной косой, перекинутой через плечо.

– Кхм, – откашлялась Белка.

– Ой! – вздрогнула женщина.

– Добрый вечер, – вежливо приветствовала её девушка.

Обладательница длинной косы медленно повернулась и уставилась на них с бабушкой. Её глаза изумлённо округлились, будто увидели привидение, а правая рука накрыла рот.

– Лика! – воскликнула женщина, охватив теперь уже обеими ладонями лицо.

– Простите? – не поняла Беляна.

– Ты очень похожа на маму, – тихонько прошептала ей Вера Сергеевна.

– А-а-а, – протянула Белка и, обращаясь к собеседнице за экраном, промолвила, – Извините, но я не Лика. Меня зовут Беляна.

– Силы небесные! – всплеснула руками женщина и опустилась на стул, не спуская взгляда с Белки и Веры за её спиной.

– А я Вера, – представилась бабушка, – Вера Сергеевна.

Женщина непроизвольно кивнула:

– Меня Радмилой зовут, – пришла она, наконец, в себя.

– Очень приятно, – одновременно изрекли бабушка и внучка.

– А где Милолика?

– Милолика – это мама? – переспросила на всякий случай Беляна.

Радмила хлопнула ресницами.

– Извините, но мама умерла семнадцать лет назад.

На глаза Белки навернулись слёзы. Ох, и день рождения!
Женщина по ту сторону экрана закрыла ладонями лицо, опустив голову, и начала раскачиваться со стороны в сторону. Её плечи подрагивали в такт тихому причитанию, смысл которого был понятен и так.
Наконец она подняла лицо, мокрое от слёз, и промолвила, вздохнув:

– Я так и думала. Но всё-таки надеялась, – она проморгалась, спустив по щекам ещё пару слезинок, – А ты, значит, Белянушка.

Радмила подошла ближе к экрану и посмотрела на Белку с такой нежностью, будто хотела запомнить каждую её ресничку, обнять каждую чёрточку. Белка тоже внезапно почувствовала теплоту к этой незнакомой, странной женщине.

– Простите, а кто Вы маме? – несмело спросила девушка, – Сестра?

Радмила задорно усмехнулась: