Диковинные истории

По традиции в конце каждого сезона инструменты убирали в специальные металлические ящики. Поэтому утро Массажиста Илона сразу после Великого дня каждый год начиналось одинаково – с откручивания заржавевших винтов сейфов, где хранились инструменты для того или иного периода. От агрессивной влажности винты ржавели, и с них сыпался темно-красный порошок. Когда Илон был маленьким мальчиком, он говорил отцу, который занимался тем же, чем теперь и он сам, будто у винтов идет кровь. Его отец был реконом-массажистом на протяжении тридцати восьми лет, до своей смерти, когда – согласно традиции – его место унаследовал Илон. К сожалению, он, отец дочери, вынужден будет передать свою профессию другому человеку. Это Альдо, сын одного из реконов, юноша, следует признать, способный. Илон терпеливо обучал его, но сердце переполняла боль, постепенно входившая в привычку.

Итак, ржавчина сыпалась на пальцы, мелкая пыль оседала на рукаве. Металлические сейфы ржавели, и дверцы плохо прилегали к стенке. Когда-то сейфы делали из пластика, но его съели специально выращенные бактерии. Поначалу их запустили в моря, где они должны были способствовать распаду пластикового мусора, но со временем бактерии вышли на сушу и уничтожили весь пластик на свете. От синтетических предметов остались истлевшие скелеты, фантом человеческой цивилизации. Люди вернулись к металлу, тем более что с бактериями так и не удалось совладать. Металла, однако, постоянно не хватало, и стоил он дорого, поэтому, где можно, его заменили каучуком и деревом. Но сейфы Массажиста Илона были сделаны из превосходного металла, что не спасло их от вездесущей ржавчины. Другую трудность представляло то, что винты имели полукруглые головки. За долгие годы они стерлись, щели стали слишком мелкими, поэтому закручивать и откручивать их было подлинным мучением.

Период сразу после Великого дня – время хирургов и ортопедов, диагностика переломов и ушибов, безотлагательная помощь в наиболее неотложных случаях. Наложить гипс на переломы, укрепить иммунитет. Подробные обследования мозга и сердца, проверка состава крови. Не допустить критической ситуации, как, например, двенадцать лет назад, когда Монодикос заболел метаболическим ацидозом. Вспыхнула паника. Несколько зловещих дней Илон наблюдал за усилиями врачей и ничем не мог помочь.

Каждый день проводился короткий инструктаж всего коллектива, включавшего самых разных специалистов. Илон общался с фармацевтами, ему нравился их образ мышления: уверенность, будто от всего найдется какое-нибудь лекарство и нет безвыходных ситуаций. Он часто заглядывал к ним – там варили, протирали, смешивали. Запах драгоценного пчелиного воска смешивался у него в носу с ароматом мяты и эвкалипта, когда он склонялся над чаном, в котором готовились компрессы. Больше всего Илона интересовали шрамы. Порой столь грубые и глубокие, что не позволяли его всезнающим рукам добраться до мышц. Приходилось лавировать, как корабль меж скал. Некоторые места, такие как ладони и предплечья, представляли собой сплошной, так до конца и не заживший шрам. Поэтому Илон упражнялся на карте-теле, сделанной из самой лучшей резины, на которую скрупулезно наносил мельчайшие детали тела Монодикоса; при помощи этой модели он тренировал каждый элемент тщательно продуманного массажа.