Диктат акулы

Ветер подхватил ее, понес над ржавыми судами. Вертолет взмыл вверх. Наконец-то пилот сориентировался – откуда полетела одежда. Он завис напротив башни старого маяка. Сторож пытался жестами рассказать, что здесь случилось, указывал на горизонт, в ту сторону, куда ушла моторка. Но пилот понял его по-своему. Он вскинул руку. Мол, успокойтесь, за вами вскоре прибудут.

Вертолет качнулся и взял курс к побережью. Вскоре о нем напоминал только тихий гул.

* * *

Немногочисленные туристы, оставшиеся на день в кемпинге, принадлежавшем двоюродному брату ловца жемчуга Бам Вам Донга, с неодобрением посматривали на полицейских. Стражи порядка расположились на территории с самого утра и упорно не хотели уходить. Выглядели они серьезно. Каждый был вооружен автоматом и спецсредствами. Хотя обычно в местах отдыха иностранцев вьетнамская полиция старается не демонстрировать оружие.

Хозяин кемпинга сидел в офисе-трейлере, напротив него расположился молодой офицер полиции.

– …Товарищ лейтенант, ну откуда я могу знать, кто они такие. Заселились ночью. Паспорта показали. Но не успел я их переписать. Обещали совершить все формальности сегодня. Люди спать хотели.

– Не верю, – офицер мягко хлопнул ладонью по столу.

– У нас же есть негласная установка – лишний раз не волновать иностранцев. Они Вьетнаму валюту приносят.

– Насчет валюты верю. Ну не просто так ты их паспорта не переписал.

– Честное слово, товарищ лейтенант.

– Сколько заплатили? Двадцать долларов? Пятьдесят?

Владелец кемпинга недавно начал свой бизнес, проработал всего пару сезонов, а потому еще не научился врать так нагло, как другие его коллеги.

– Это только чаевые, – штатский вытащил из кармана френча мятую зеленую бумажку, расправил ее и положил перед полицейским, – пятьдесят долларов. Чаевые же законом брать не запрещено. Сказали, за хорошую работу.

О том, что ему поручили купить подвесные моторы к лодкам, а сдачу в двести пятьдесят долларов разрешили оставить себе, хозяин решил промолчать. Он уже понимал – гости у него побывали непростые и покупка моторов для них может быть расценена как пособничество. Если, конечно, за дело возьмется Госбезопасность. Пока же он говорил с полицейским.

– Чаевые это неплохо, – бесстрастно произнес офицер, рассматривая мятую купюру, – но надо было об этом сообщить мне сразу, – он резко поднял взгляд и пригвоздил им хозяина кемпинга к спинке кресла, – ты же знаешь, они не вернутся.

Штатский от растерянности не знал, что и ответить. То, что его гости вряд ли вернутся, он уже понял, когда те попросили приобрести моторы. Зачем покупать, когда он мог дать их напрокат? Но сдавать честных людей полиции без внутренней борьбы неопытный бизнесмен еще не привык.

Офицер, только начавший делать карьеру в полиции, поднялся, нависнув над тщедушным хозяином.

– Я же вижу. Ты честный гражданин. Если и оказался в чем-то замешанным, то по ошибке. Наши органы справедливые. Все учтут, разберутся. Невиноватых у нас не карают.

Прозвучало еще несколько убедительных фраз времен военного коммунизма – о социальной справедливости и самых честных в мире правоохранительных органах.

– …Тебя же подставили. Кто-то попросил, поручился за них. А ты хорошо не подумал, – темно-карие глаза вьетнамского полицейского смотрели пытливо, колючие зрачки казались кончиками острых гвоздей.

– Виноват. Бдительность потерял, – сдался слабый духом бизнесмен, проклиная в душе своего двоюродного братца, подселившего «выгодных» клиентов.

– Так-так, – полицейский боялся, что хозяин вновь замкнется, – родственник, наверное, посоветовал? Я же не для того спрашиваю, чтобы кого-то покарали. Нам только те европейцы и нужны.

– Мой двоюродный брат Бам Вам Донг их ко мне направил. Вроде он их в море встретил. Они сказали, что вдоль побережья путешествуют. Так что, можно сказать, устроились у меня по его рекомендации. Хоть я от своего брата и слова не слышал. Я его вообще уже два дня не видел. Мы часто так делаем. Он посылает, я принимаю. Вроде рекламного агента. От каждого такого заселения я ему обычно двадцать баксов отстегиваю. Тут все так делают. Это же не преступление?

Офицер полиции задумчиво постучал пальцами по дешевому офисному столу.

– И теперь верю. Скажи мне честно, как думаешь – вернутся они?

После недолгого размышления хозяин кемпинга признался:

– Думаю, что нет. Так мне показалось. А в клиентах я редко ошибаюсь.

– Значит, твой брат.

– Двоюродный, – напомнил владелец кемпинга.

– И джонка у него. А зовут его…

– Бам Вам Донг, – с готовностью подсказал родственник.

– Да, да, слышал о нем. Это он премию за выловленную акулу отхватил. Что ж, будем искать. Он должен больше знать.

Сделав с десяток звонков по мобильнику, связавшись с полицейскими осведомителями, через четверть часа молодой лейтенант уже выяснил – последний раз джонку ловца жемчуга видели направляющейся к «острову погибших кораблей». А это как-то слабо вязалось с его занятиями. Там не было скалистых отмелей, где обитали б жемчужницы. Да и акулы там встречались редко. А всякое несовпадение обязательно насторожит настоящего полицейского.