Диктатор

Милена настолько опешила, что забыла, как дышать. Сердце как бешеное подскочило к горлу и застучало в ускоренном ритме, разгоняя в теле кровь и волнение, которых не должно было быть.

Он отстранился так же неожиданно, как и приник.

- Ты в курсе, что подавляющее большинство здесь считает, что ты спала и с отцом, и с сыном, отдавая предпочтения более молодому Медведеву? – спросил он.

- Не-ет, - потрясённо ответила она, изо всех сил пытаясь не смотреть на жёсткие волевые губы телохранителя, поднявшие внутри неё такой ураган.

Астахов подхватил её на руки и понёс к бассейну, находившемуся от них всего в пяти метрах.

Милена запаниковала, попытавшись вырваться.

- Верь мне, - тихо произнёс он, заходя в него.

Все гости были в купальных костюмах, периодически освежаясь в огромном искусственном водоёме на территории особняка мэра.

Прохлада воды немного остудила и дарила некую иллюзию уединения. Макс позволил ей коснуться дна ногами, но не спешил отпускать.

- Отпустишь? – робко спросила она, пытаясь отстраниться, чувствуя как бешено бьётся её сердце и боясь, что Астахов это почувствует.

- Нет, - спокойно ответил он, чем вынудил её потрясённо заглянуть ему в глаза. – Они видят фальшь, - продолжил он. – В наших отношениях нет огня, страсти, а ведь ты бросила ради меня одного из самых могущественных людей на планете. Тому должна быть весомая причина…

- И что же делать? – как загипнотизированная вымолвила она, всё же скользнув взглядом на его губы и уже не в силах его отвести.

- Надо притвориться, - ответил он, чуть выше приподнимая за подбородок её лицо, подстраивая под себя, медленно склоняясь к её губам, которые сами приоткрылись, готовые принять его. Её веки опустились.

Макс ликовал, лаская её уста, танцуя с острым язычком, рванувшим ему навстречу, не хуже него самого.

Он подхватил её под ягодицы, вынуждая обхватить свои бёдра ногами, прижимая её к бортику бассейна, вжимаясь в неё, застонав от соприкосновения её лона с его изнывающим в плавках членом. Даже через ткань, даже так – это были неописуемые ощущения, которых он не знал ранее.

- Что ты делаешь со мной? – шептал он меж поцелуев, целуя её, как в последний раз, словно она самая желанная женщина на свете, распаляя пожар в них обоих.

Милена застонала, когда он со знанием дела нашёл пальцем чувствительную точку и нажал, приласкал, надавил.

Астахов зарычал, вдруг замерев. С трудом оторвавшись от сладких жадных, требовательных губ, прижав её к своей груди, так же тяжело дышавшую, как и он сам. Ликуя. Наслаждаясь этим моментом. Надеясь.

- Мы не одни, - с трудом выговорил он, сглотнув вкус её слюны. Словно приняв в  себя часть неё. Навсегда. Мечтая попробовать на вкус её влагу, появившуюся только для него.

- Эй, голубки! – окликнул их мэр. – Вы к нам присоединитесь или как? Стол накрыт.

Глава 63. Пламя

Максу не удавалось уснуть. Он слушал размеренное дыхание Мили и не мог думать ни о чём другом, кроме того, как хочет её. Сгорая от желания хотя бы ощутить на языке вкус её влаги, слышать её стоны. Для него. От его ласк. От его рук. От его языка.

Астахов сел на диване, безнадёжно проведя руками по ёжику на голове, пытаясь утихомирить навязчивые мысли. Но всё было зря. Ему сможет помочь лишь одно.

Он поднялся и пошёл в её комнату. Замер на несколько секунд над постелью, любуясь безмятежностью её сна. Наклонился и медленно потянул за край одеяла. Ещё до конца не понимая зачем.

Она спала на спине. В ночной. Которая задралась до пояса, обнажив бёдра. Одна нога была согнута в колене, открывая ему вид на совершенные складочки с трогательными губками. Которые манили, звали его, приглашали.

Макс осторожно склонился над ними. Расположился удобнее. И поцеловал. Словно в уста. Сначала аккуратно захватив губами левую. Потом правую. Затем пустив в ход язык. С наслаждением пройдясь им вдоль всей лагуны женского удовольствия.

Она зашевелилась.

Астахов поспешил прильнуть к самому чувствительному местечку, активно заиграв с ним языком, чтобы пробудить в ней желание быстрее, чем проснётся разум. Жадно припадая к половым устам, целуя их со всей страстью и силой своего желания, чтобы разжечь в ней огонь, который не позволит ей его оттолкнуть.

Милена застонала, открыв глаза и потрясённо воззрившись на голову телохранителя, самозабвенно вылизывавшего у неё между ног, продолжавшего доставлять наслаждение, понуждая её бёдра податься ему навстречу, подстраиваться под ритм его языка, направлять его.

Она откинулась на подушки, когда он вошёл в неё языком впервые. А потом снова и снова, подложив ей под ягодицы подушку, меняя угол, раскрывая её для себя всю.

- Да, - шептал он, когда она извивалась под его ртом, будучи уже на грани. – Да, кончи для меня, девочка. Давай, - вошёл он в неё пальцем, щекоча чувствительное место и внутри и снаружи. – Давай! – уже приказал он, пытаясь перекричать её собственные нарастающие стоны наслаждения.

И она кончила, не сдерживая себя. Ярко. Эмоционально. Бурно.

Ему всегда нравилось, как она кончала.

Он знал, что сможет доставить ей большее удовольствие, чем Медведь!