Диктатор

— Читать начни с зеленых, — посоветовал мне довольный Лусеро. — В таких папках действующие магические семьи, чьи представители заседают в Палате лордов. Желтые — есть живые представители, но кольца лорда никто не надел. Черные — мертвые рода. Могут подождать. Ну как, понравился подарок?

— О да! Да! Да-а-а-а!!!

"Ну держитесь, лорды! Посмотрим, как вы сможете после такого, и сможете ли вообще, мне отказать! Осталось только где-то найти лишние каникулы, чтобы все это "съесть" и "переварить"! Теперь, опираясь на испанцев, я уж точно создам третий полюс силы!"

Ретроспектива 2

10 января 1976 года, Поместье баронов Хасленд.

Гибель единственного сына сильно подкосила Артура Феликса Хилла, двенадцатого барона Хаслэнд. Во время рождественских торжеств, на которые традиционно собирался весь местный бомонд, и гости, и хозяева приема отметили, что пятидесятишестилетний мужчина за эти два месяца постарел лет на десять, превратившись из немолодого, но бодрого и активного человека в дряхлую развалину. Сгорбилась спина, впала грудь, запали и потухли глаза, начали дрожать руки… Конечно, кое-каким из этих изменений тело было обязано духовной слабости хозяина, усиленно пытающегося затеряться в алкогольной нирване, но, к сожалению, не всем. Далеко не всем.

Проблем в обеспечении себя водой, едой, теплом и кровом, врачебной помощью и безопасностью у Артура Хилла не было. Об удовлетворении большей части потребностей позаботились еще предки, сколотив достаточное состояние, чтобы их потомкам не приходилось считать пенни. Над безопасностью семьи хорошо поработал он сам, закончив Итон и отслужив положенное в одном достаточно знаменитом в узких кругах специальном подразделении. Так что связи и капиталы позволяли и Артуру Хиллу, и сыну с невесткой, и будущим внукам чувствовать себя полностью защищенными. Вот только, как оказалось, знакомые судьи, адвокаты, бригадиры, командоры и суперинтенданты не помогают избежать ответственности за нарушение законов физики. И внуки теперь не будут…

Из-за всего случившегося никаких планов на будущее, кроме как забыться алкоголем и так кое-как просуществовать еще один день, у Артура Хилла теперь не было. Поэтому когда Джордж Дэйнс — секретарь, дворецкий и просто старый верный друг неожиданно разбудил своего патрона задолго до обеда, то был вполне закономерно послан куда подальше.

— Сэр, к вам гость, — слуга еще раз потряс барона за плечо. Ругань он пропустил мимо ушей. Привык уже за последние недели и даже не обиделся. Джордж был воспитан правильно и разницу в положении осознавал очень четко. Дружба дружбой, а работа — работой. Да и чисто по-человечески старого друга понять было можно. Горе, сменившееся безнадежностью…

— Джоркх-кх-кх. Тьфу… Джордж! Я же сказал, что меня ни для кого нет. Гони его в шею!

— Простите, сэр, но я думаю, что вам все же стоит взглянуть на визитку.

В принципе, и можно, и нужно было попенять слуге на то, что он пытается решать за хозяина, но… Человеку, который сначала тащил твое раненое тело под минометным огнем, а потом, в госпитале, еще и поделился кровью, простить можно и более серьезные прегрешения.

— Давай сюда… Вот дьявол! Моя голова!!! У-у-у… Джордж, принеси мне… А, уже… — и, вслед за таблеткой аспирина опрокинув в себя бокал свежевыжатого лимонада, Артур сфокусировал расплывающийся взгляд на простенькой визитке. — Хм-м… Герберт Эшли Купер, десятый граф Шефтсбери. Смутно его помню. Дародатель ложи… Чертовы масоны, что им от меня нужно? Что приписано? Дата? Та самая дата… Хорошо. Займи его на полчаса… На десять минут. После — пригласи в зеленый кабинет.

По счастью, и гость, и хозяин уже были представлены друг другу, поэтому обошлось без дополнительной неловкости. Ее и без этого было в достатке, ибо богатейший граф, ведущий свой род от основателя партии вигов, и, пусть небедный, но все же совсем не такой славный провинциальный барон были личностями совершенно несопоставимого калибра. А уж когда первый без предупреждения заходит к шапочно знакомому второму, причем, судя по надписи на визитке, явно не на стаканчик грога, это… напрягает.

— Я вас внимательно слушаю… — собравшись кое-как за время "разговора ни о чем", Артур Хилл предложил своему гостю перейти к причине его появления здесь.

— Хм… Я еще раз соболезную вашему горю. Такая трагедия… — обозначил тему будущего разговора Герберт Купер.

— К сожалению, Господь решил призвать его к себе раньше меня, — "Он умер, и тут не о чем разговаривать".