Диктатор

— Увы, — "Я понимаю, но придется". — Хороший был мальчик: занимался спортом, не употреблял наркотики и не любил алкоголь. Именно последнее его и сгубило. Переутомление вкупе с радостной новостью заставило его немного выпить, после чего внезапно проявил себя синдром патологического опьянения. Он набросился и задушил свою беременную жену, о чем четко свидетельствуют следы на шее жертвы. После, осознав, что именно случилось, он решил покончить жизнь самоубийством. Положил тело женщины на переднее сиденье, хорошенько разогнался на своем полугоночном автомобиле и протаранил ограждение. От удара автомобиль несколько раз перевернулся. Сила удара была такова, что отлетевший кусок металла пронзил тело водителя насквозь и раздробил позвоночник. Мужчина скончался от потери крови задолго до приезда скорой…

— Да как вы смеете… — возмутился Хилл. Барон приложил немало усилий, нажав на все доступные ему рычаги, чтобы в "убранном под сукно" заключении все выглядело именно так, с диагнозом "патологическое опьянение", а не просто "поссорившись, задушил свою беременную жену, а потом, упившись до изумления, задорно размазался об столб".

— Да-да, не стоит удивляться. Я читал заключения. Все три. И официальное, и "полное", и "настоящее"…

— Если вы собираетесь меня этим шантажировать, — Артур Хилл напряг свое пока еще остающееся сильным тело так, что заскрипели стиснутые ладонями подлокотники кресла. — То вам лучше уйти. Пока еще не поздно. Мне больше нечего терять, а бояться умереть я навсегда забыл в сорок четвертом. Пройди тот осколок на палец выше…

— Нет, — с искренним сочувствием в голосе произнес граф. — У меня и в мыслях не было вас шантажировать. Просто в качестве прелюдии к серьезному разговору я хотел сообщить вам, что именно из-за этого… странного отчета мы и обратили на вас внимание. И решили вмешаться.

— Ложа помогла?

— А, если вы имеете в виду этих простодушных мечтателей, в детстве не доигравших на рождественских постановках, то, как это ни странно, да. Начальная информация прошла именно через ложу. Собственно говоря, через слухи, которые как-то сами собой поползли, мы и узнали…

— Слухи? Кто посмел?

— Никто, — понимая состояние своего визави, граф ничуть не обиделся на то, что его перебили. — Все молчат, потому что такого врага, как вы, никто себе заводить не желает.

— И вы? — довольно грубо спросил Хилл.

— И я тоже. Я, наоборот, желаю быть вам только добрым другом.

Если перевести с высокого дипломатического на простонародный английский, то это означало: "Я желаю, чтобы ты сделал для меня какую-то очень дурнопахнущую работенку, причем бесплатно". Такого никто не любит. Вот только если к тебе приходят с таким предложением такие люди, да еще лично, это означает, что шансов отказаться у тебя практически нет. Таковы правила игры. Поэтому барон, взяв себя в руки и натянув на лицо мину доброжелательного внимания, так хорошо удававшуюся его, эх, сыну, приготовился к битве. Словесной.

— И? Я бы хотел узнать, в чем там странности?

— Видите ли, барон, слухи и тот фальшивый отчет лишь подчеркнули, насколько ваша история… шаблонна.

— Фальшивый? Шаблонна? — удивился Хилл. Такого он услышать совсем не ожидал. Ведь редко какой шантажист, бросая на стол перед жертвой дурно пахнущий компромат, следующими словами объявляет его фальшивкой.

— Да. Их ложь всегда, на первый взгляд, невероятно естественна и логична, но очень редко выдерживает встречную проверку. А в данном конкретном случае, с вашим сыном, все было сделано настолько по стандартным лекалам, что пропустить его наши аналитики никак не могли. Все обязательные признаки налицо: естественные причины, помраченное сознание, наркотическое опьянение… И, самое главное, какая-нибудь грязная история, чтобы оставшиеся в живых были заняты обелением своего имени, а никак не расследованием.

— Вы говорите это так уверенно, будто бы прямо сейчас можете представить доказательства. И назвать истинных виновников.

— Неопровержимых, прямо здесь и сейчас, из кармана, я вам не представлю. Прямых вообще нет и не будет. Однако для понимающего взгляда есть просто море косвенных, отбросить которые нельзя.

Например, известно, что ваш сын не был завзятым алкоголиком, а совсем наоборот. Поэтому и на работе и, наверное, дома алкоголь хранил в скромном баре. В редко открываемом баре, а никак не в машине. Так откуда же взялись те дикие промилле в его крови? "Купил, конечно же!" И этот очевидный, не требующий доказательства ответ… в жизни доказать будет невозможно. Мы провели проверку и тщательно, но аккуратно, проследили путь автомобиля вашего сына. Ни у какого магазина он не останавливался и ничего спиртного не покупал! Не говоря уже о том, что если вы проведете эксгумацию и повторную экспертизу, то не увидите в его крови и следа алкоголя. Но опьянение так удобно для всех, включая вас, не так ли?

— Да, — почти выплюнул это слово Хилл.

— Далее. В черновике первого протокола осмотра тела вашего сына было указано, что тело было сильно обескровлено. Однако нигде не сказано, куда же именно вылилась вся эта кровь?