Диктатор

До праздничного пира, на котором происходит Распределение, я уже успел проголодаться. Вот она — теория относительности в действии. Утром был хороший аппетит, днем я думал, что на еду в ближайшую неделю больше не посмотрю, а к вечеру уже опять утроба просит "Жрать!". Точно, "брюхо добра не помнит", но оказывается, оно еще и зло легко забывает.

В борьбе с голодом, сидя за пустым столом в Большом зале в ожидании первокурсников, я вспоминал канон и опять впадал в ересь счисления. Инженерная профдеформация прошлой жизни. Итак, от Лондона до Хогвартса по прямой больше шестисот километров. Вряд ли для магического паровоза проложена отдельная, абсолютно прямая ветка рельс, так что накинем на это число еще процентов десять-двадцать. Поезд отправляется с вокзала Кингс-Кросс утром, а приходит к вечеру. Время в пути порядка девяти часов. Хм. Не помню, какая была скорость у паровозов, зато по фильму "Назад в будущее" число восемьдесят в час — это очень круто. Миль в час. Для тысяча восемьсот бородатого года. Вроде все совпадает: расчетные средние восемьдесят восемь километров в час — это вполне возможно для паровоза начала двадцатого века, да еще улучшенного магией. Нет, понятно, что сейчас некоторые поезда ходят с такой скоростью, с которой раньше самолеты летали, но для паровоза это очень неплохой результат. Кстати, про летают. Надо отдать должное Шестому. Выдержать, да еще с непривычки, такую дальнюю дорогу за рулем — это достойно уважения. Или он просто особо не заморачивался, и машина летела сама по себе?

Праздничный пир, в отличие от канона с его семью вечера, начинается в девять. Тут книга слегка ошибается. Ну, оно и понятно: прибывают на станцию все затемно, а в Шотландии первого сентября темнеет около восьми. Сразу становится понятен и голод, и усталость детей от долгой дороги, и то, что на следующий день все такие вялые и не выспавшиеся.

Наконец ввели первокурсников, и я смог с неподдельным интересом пронаблюдать процесс распределения. Со стороны и своими глазами, а не по памяти Винстента. Результаты сортировки меня абсолютно не волновали, так как у меня не было прикладного интереса ни к одному из студентов. Пока, во всяком случае, не было. Разве что я с любопытством и некоторой настороженностью посмотрел на нескладную худенькую блондиночку, отправившуюся на факультет к Флитвику, и оценивающе — на седьмую из Уизли. Обычная, ничем не примечательная девчонка. Но это тоже пока.

Всего в этом году на Хаффлпафф было распределено десять учеников: шесть девочек и четыре мальчика. А у меня появились серьезные вопросы к Распределяющей Шляпе, то есть к Хогвартсу. Ну не может быть такого, чтобы из года в год все поступающие дети имели такой набор склонностей и стремлений, чтобы численно равномерно быть распределенными между четырьмя факультетами. Нет, я из канона помню, что Шляпа может уговорить, а может принудительно направить, но вот так вот строго… Это необъяснимо, но это есть. А раз это есть, значит, для чего-то это нужно. Кстати, у нас, как и в прошлом году, опять изначальное неравенство полов. Это что, этакий бонус парням на будущее? Или намек для девочек, чтобы искали себе парня не среди своих?

После пира весь факультет дружно отправился в свои подземелья. Войдя в общую комнату, Габриэль Труман рассадил первокурсников на заранее приготовленные места вокруг чайного столика по центру и начал свою приветственную речь:

— Поздравляем! Я — староста Габриэль Труман и я рад приветствовать вас на факультете Хаффлпафф. Наш герб — барсук, животное, которое часто недооценивают, так как он живет спокойно до тех пор, пока его не трогают. Однако, если надо, барсук может дать отпор животным и намного крупнее самого себя!

"А зачем при этом так выразительно смотреть на меня, а?" — подумал я, поймав взгляды старосты и факультетских лидеров. Тем временем Труман продолжал:

— Ученики Хаффлпаффа надежные и верные. Мы не болтаем по пустякам, но поддержим вас в трудной ситуации. Мы будем защищать себя, наших друзей и семьи от кого бы то ни было. Нас не пугает никто. Наш факультет выпускает наименьшее количество темных волшебников…

Я тяжело вздохнул. "Голова-голова, что же ты со мной делаешь?!" Но, посмотрев на красные носы и зареванные глаза нового пополнения, я вздохнул и пошел к себе в комнату. Чертовы спиногрызы! Откуда во мне такое? Родительский инстинкт, что ли, с прошлой жизни прорезался? "Ладно, не жмоться, Винс, тебе за это воздастся сторицей!" — уговорил я внутреннюю жабу. Открыв сундук — личные вещи эльфы уже принесли и сложили, — я достал свои углеводные богатства. Свернув из чистого листа пергамента кулек, я с тяжким вздохом отсыпал из каждого пакета понемногу и понес получившийся набор "Мечта зубного врача" в гостиную.

— Седрик! — тихонько ткнул я в бок Диггори и протянул ему кулек. — К чаю на стол.