Диктатор

В-пятых, нужно попросить мадам Спраут как-то оградить меня от общения с родителем. Пусть хоть директора подключит, хоть сама Крэбба грох… э-э-э нет. Этого не надо! Логан Крэбб пусть живет. Короче — нужно решить этот вопрос. Потянуть время хотя бы до рождественских каникул, готовя оправдательную речь и задницу под розги. Вот с этого, пока не стало слишком поздно, и следует начать учебный год.

"Ну что же. Планы вчерне набросаны, а теперь — спать!" — и, повинуясь собственной команде, незаметно для себя я крепко заснул.

Глава 2. Общественная нагрузка для массовика-затейника

Жизнь меня ничему не учит. Видимо, судьба у меня такая — постоянно наступать на одни и те же грабли. Не знаю, что там разглядели во мне Кристина Эндрюс и Габриэль Труман — старосты Хаффлпаффа нынешние, а также Седрик Диггори, в чем ни у кого не было никаких сомнений — староста будущий, но на меня навесили помощь первокурсникам. Вот нафига, спрашивается, я сделал тот широкий жест?

Аргументируя тем, что я имею соответствующие знания и склад характера, чтобы защитить первокурсников, меня подрядили водить их в течение первого месяца на утренние занятия из общежития, забирать с последнего урока на обед и вести с обеда в гостиную Хаффлпаффа. Хорошо еще, читать вводные лекции не заставили.

— Неужели тебе не жалко малышей? — давила на жалость Кристина.

— А то, что я как бы всего на год их старше, это не учитывается?

— Ну, ты, как и я, уже достаточно взрослый, чтобы постоять перед старшими не только за себя, но и за младших! — Труман, оказывается, тот еще нестандартный хаффлпаффец. На третьем курсе вызвать на дуэль старосту Рейвенкло (читай, ученика как минимум на два года старше) это круто даже для записных драчунов-гриффиндорцев.

— А если я не успею на занятия из-за этого?

— Наш декан подпишет тебе разрешение опаздывать на первые уроки, — тут же быстро ответил Труман. — Тем более, она что-то говорила о твоей просьбе насчет встречи с родителями. Как я ее понял, ты сможешь с ними встретиться, когда пожелаешь.

Обложили. Все-то у них схвачено.

— Ну пожалуйста, — кокетливо канючила Криста.

— За твой поцелуй! — вот отвяжись теперь. Лучше пусть староста по-девчоночьи обидится, чем на меня повесят ответственность за кучу спиногрызов. А с мадам Спраут я все равно как-нибудь договорюсь.

— Что-о-о? — возмутился Труман. Впрочем, Седрик, внимательно взглянув на меня, лишь усмехнулся и незаметно подмигнул. Мою игру он разгадал на раз.

— Хорошо.

— Да-а-а?! — настала моя очередь почти матерно удивляться. Если при этом я выглядел так же, как и Труман: с выпученными глазами и открытым ртом, то это было невероятно позорное поражение.

— Конечно, тебе еще рановато о таком задумываться, но если это твоя цена… Ах, — манерно вздохнула Эндрюс, довольная произведенным на окружающих парней впечатлением, — чего только не сделаешь ради родного факультета, — и тихонько погладила руку Габриэля. Артистка. А я — идиот! Неправильно просчитал ее. Она уже достаточно взрослая, чтобы совсем по-другому смотреть на многие вещи.

— Хорошо. Мы согласны, — подтвердил заключение договора второй староста. — Но только, чур не лениться!

— Э… Э… — только и мог блеять я, пока старосты разбегались по своим делам. Проходящий мимо Диггори сочувственно похлопал меня по плечу. Дескать: "не обижайся, женщины — они такие!"

"Какой позор. Меня сделали детишки. Деградация до уровня двенадцатилетки налицо!" — подумал я и пошел радовать младшеклассников, что у них появился личный цербер.

Как бы там ни было, но свою работу я привык всегда делать хорошо. Может, Хаффлпафф — это действительно мое призвание? Не прошло и пары недель, как мои первокурсники отлично могли ориентироваться в общепосещаемых местах Хогвартса, знали основы английского магического этикета и несколько матерных слов по-русски и по-испански. Это, увы, получилось как-то само. Дети всегда впитывают плохое быстрее и лучше, чем полезное.

Услышав однажды от своих любимых детишек похабную ругань, мадам Спраут устроила им сеанс быстрого и эффективного дознания, а потом страшный разнос "коллеге-учителю". Ее, как и меня, ничуть не успокоили слова находчивых детишек: "Всё равно никто ничего не понимает!"

Не могла она не поинтересоваться и источником моих знаний. Пришлось ей по секрету в общих чертах рассказать о своих летних приключениях. И даже показать в омуте памяти Древо Туата Де Дананн.

Смотрела она на него недолго. Потом с тяжелым ностальгирующим вздохом отошла от омута памяти и сказала:

— Оно все такое же прекрасное… — и глядя на мою отвисшую челюсть, весело мне подмигнула. — Да, да. Я не всегда была такой затворницей, как, к примеру, Макгонагалл, дальше своей Шотландии не выезжавшая никогда.