Диктатор

— Не могу. Здесь… мой сосед напился и он… там… а я даже в туалет не могу выйти, — не выдерживаю я и срываюсь. Громко всхлипываю и чувствую себя невероятно жалкой.

— Какая квартира? — голос Олега звучит напряжённо.

— Двадцать восьмая, — отвечаю на автомате и слушаю в телефоне короткие гудки. К моему удивлению, Олег выходит из машины и движется в сторону подъезда. Я спрыгиваю с подоконника и несусь к двери. Прислушиваюсь к каждому шороху, но вокруг по-прежнему только крик Саши и просьбы соседей утихомириться.

Внезапно громко хлопает входная дверь, а потом до моих ушей доносится до боли знакомый голос:

— Мне кажется, тебе пора на воздух.

— А ты кто такой? Че забыл здесь? — наезжает на него Сашка, и все мое тело сковывает от страха за Олега.

Слышится какая-то возня, крик, а потом тишина. Господи, хоть бы с Исаевым ничего не случилось. Саша же полный псих, может и ножом пырнуть, не раздумывая. Я так боюсь увидеть тело Олега в крови под своей дверью, что никак не могу решиться выглянуть в коридор. Мелодия на мобильном разрезает подозрительную тишину, и я бросаюсь к столу.

— Да? — Сердце стучит как бешеное, дыхание сбилось, а руки и ноги дрожат от волнения.

— Открой, — всего одно короткое слово, и меня накрывает волна облегчения. Жив. С ним все хорошо.

Я бегу к двери, но провернуть ключ в замке удаётся не с первого раза. Распахиваю дверь и натыкаюсь на пронзительный взгляд зелёных глаз. Я быстро прохожусь взглядом по его телу, чтобы убедиться, что он не ранен. Сашки нигде нет. Вокруг все перевёрнуто и царит ещё больший хаос.

Олег не говорит ни слова. Проходит в нашу комнату, захлопывая за собой дверь. Губы поджаты, в глазах странный блеск, а на лице ни одной эмоции. Он внимательно смотрит по сторонам, а потом переводит взгляд на меня:

— Собирайся. Бери только самое необходимое.

— Куда? — только и могу спросить.

— Неважно. У тебя пять минут. Время пошло.

Я чувствую себя неуютно в своём же доме. Потолок у окна пожелтевший из-за того, что крыша постоянно протекает. Обои слегка ободраны. О мебели вообще молчу. Пристройка для дров в загородном доме Олега выглядела намного лучше места, где я живу. Как же, наверное, жалко и убого я выгляжу в его глазах.

Олег не говорит о том, куда и на сколько мы едем. От переизбытка чувств и эмоций мне все никак не удается сдержать слезы, и первая капелька срывается с уголка глаза, оставляя на щеке влажную дорожку. Я не знаю, что мне брать с собой, поэтому бросаю в спортивную сумку несколько теплых зимних вещей, косметичку и зарядку для телефона.

— Конспекты свои не забудь, — кивает он в сторону письменного стола и снимает с вешалки куртку, безошибочно угадывая, какая именно моя.

— Зачем? — спрашиваю растерянно.

— Ну, если ты не собираешься ходить в университет, то я не против.

— Мне было бы гораздо проще, если бы ты конкретно сказал мне, на сколько дней понадобятся вещи, — срываюсь я и раздраженно бросаю в его сторону.

— На неопределенное время. Так яснее?

Ни черта не яснее, но произносить вслух я этого не стала, просто сгребла со стола учебники и тетради в один пакет, а потом обулась и забрала у Олега куртку. Мужчина перехватил мои сумки, и мы молча вышли из комнаты.

Саша нашелся на лестничной площадке. Сидел под стенкой, сжимая пальцами разбитый нос, и подвывал. Я ухватилась за рукав Олег, боясь, что пьяный мужчина в любой момент может вскочить с места и наброситься на нас.

— Испугалась? — Исаев вдруг притормаживает перед самой дверью в подъезд, приобнимает меня за талию и притягивает к себе. Нежно целует в висок и проводит носом по щеке.

— Немного, — выдыхаю я, чувствуя, как медленно меня обволакивает его теплом, и на душе становится спокойно. В который раз рядом с ним я забываю обо всем на свете и не хочу отпускать. Вот как у него это получается? Почему, как только я соберусь с мыслями, решу держаться от него подальше, он появляется на горизонте, сметает мою решительность и все установки летят к черту?

— Давай скорее в машину, а то ты в одной пижаме. — Он подталкивает меня к двери, а я только сейчас вспоминаю, что даже не переоделась. Набросила верхнюю одежду на старенькую выстиранную пижамку со слониками, и все.

В салоне автомобиля тепло и тихо играет музыка. Пока я пишу сообщение маме, что несколько дней поживу у подруги, так как у той уехали родители, Исаев выезжает из двора и мчит в сторону центра города.

— Когда у тебя начинаются каникулы? — в его голосе слышится напряженность. По тому, как крепко он сжимает руль, я понимаю, что и он нервничает.

— В конце декабря. — Я смотрю на красочные витрины и мигающие вывески магазинов, проносящиеся перед моими глазами, и нервно прикусываю нижнюю губу. И что теперь? Он везет меня к своей жене и мы дружно будем жить втроем? Я фыркнула, не сумев сдержать улыбки от этой абсурдной мысли.

— Хорошо, полетим куда-нибудь на Рождественские праздники. У тебя ведь есть загранпаспорт?