Диктатор

— Раз-раз! — я постучал ногтем по микрофону.

Оглянулся на Рики. Из колонок по краям огромного балкона раздалось режущее слух пищание, вылетела пыль и птичьи перья.

— Он точно включен? — прошипел я помощнику вопросительно.

— Да-да-с, синьор губернатор! — закивал Рики с выпученными глазами.

— О-окей! — протянул я и приблизил губы к микрофону.

— Уважа-аемые граждане Твин Бич! — начал я громко, басовито и размеренно. — Сегодняшний день объявляется Днем Справедливости! Сегодня вы все получили свои долгожданные доходы!

Я оглянулся на Рики.

— Получили же? — спросил у него.

— Да-да-с, синьор губернатор! — закивал помощник. — Я всем-с раздал зарплату, синьор губернатор!

— Отлично! — пробубнил я и оглядел народ, собравшийся внизу.

Все граждане расселись на траве и на пледах, и, запрокинув головы, смотрели на балкон и на меня. Я оглядел свой немногочисленный народ и подумал, что тем не менее, он немного прирос на восемь новых тропиканцев, а это уже хоть какой-то шажок в светлое будущее и экономическое величие моего острова.

Ближе, как обычно, сидели сестры-доярки Лючия, возле них терлись портовые рабочие Муньосы. Дальше, как я понял, группками расселись верующие — самая крупная фракция на острове.

Тетушка Тереза во главе, рядом Анна с отцом Родриго и матерью, работницей на сгоревшей плантации (вот еще работа для строителей — восстанавливать!).

Строители — Марсело и Николас пришли со строительства дороги на шахту, тоже верующие и сидели неподалеку от тетушки. За ними еще новые двое лесорубов и трое шахтеров, с которыми я еще не успел познакомиться. Эти еще не определились с фракцией и, видимо, поэтому сидели между “верующими” и “коммунистами”. Работники плантаций в количестве пяти человек сидели позади тетушки.

Коммунистов возглавляла гордая Влада. Она сидела справа от тетушки Терезы. Как обычно со вздернутым подбородком и надменным взглядом, прямой спиной и большой грудью третьего размера, она медленно и степенно, словно львица, оглядывала людей и наверх почти не смотрела.

Рядом с ней сидела веселая Мария. Она что-то шептала на ухо Мучо и шлепала его по лысой макушке. Немой водитель улыбался во все зубы. За Марией сидели ее братья — серьезные Хавьер и Луис.

Три лесоруба сидели отдельно. Рядом с ними пришел даже из дальних странствий Фелипе с попугаем Сантино на плече. Уго и Матео, предавшие Твин Бич, но теперь отработавшие проступок на стройке дороги, теперь сидели вместе со строителями.

— Знайте же, уважаемые сограждане! — продолжил я. — Что вчера я выдвинул требование королевскому правительству! О признании независимости Твин Бич! Ответом мне были угрозы! Наш угнетатель королевское правительство не хочет признавать нашу независимость и свободу! Но я твердо решил стоять на своем и объявляю Твин Бич свободной республикой!

Я выдержал паузу, потому что внизу поднялся ропот. Местами недоуменный, где-то испуганный, постепенно разговоры переходили в гордые слова. Влада удовлетворенно посмотрела на меня и кивнула. Затем она оглядела людей, а я невольно сглотнул.

Эпизод 26.

— Так что пейте! Веселитесь! Потому что завтра! Возможно! Нам всем придется встать на защиту нашего родного острова! — громко крикнул я в микрофон, потому что решил закончить речь на такой пламенной ноте.

Внизу раздались разносторонние крики от поддержки и одобрения до недоумения и страха. Большинство было ободряющих и это меня порадовало. Я обернулся к Рики.

— Ты же выставил там ром всем, да, Рики? — спросил я.

— Да-с, сеньор губернатор! — закивал помощник.

— Включай музыку! — сказал я.

— Слушаюсь-с, синьор губернатор! — Рики потащил микрофон в зал ближе к радиоприемнику.

Скоро из колонок полилась бодрая самба.

— Нам тоже надо спуститься, Рики! — сказал я и вошел в свои покои с балкона.

За моей спиной подходил к концу еще один день на тропическом острове. Солнце опускалось за горизонт, состоящий из сплошного моря живых, движущихся под несильными порывами океанского ветра, верхушек пальм.

В зале горела люстра. Из дальнего угла за кроватью пискнул Малыш. Наверное, он прятался от света где-то на высоком шкафу. На огромной кровати так и остались лежать два автомата Калашникова.

“Надо бы их куда-то припрятать!” — подумал я.

— Хорошая речь, синьор Карл! — похвалила меня Матильда.

Она сидела на диване за обеденным столиком. Перед ней стоял высокий чайник с длинным изогнутым носиком. Старинные фарфоровые чашки дополняли сервиз.

— Я, наверное, двину в порт к дяде! — сказала девушка и отхлебнула парящий чай.

— Зачем же? — удивился я. — Время позднее! Скоро ночь! Оставайся на вечеринку! А завтра мы отвезем тебя в порт! Ночью по джунглям шататься опасно!

— Да, — кивнула Матильда. — Наверное ты прав, синьор Карл! Останусь!

— Вот и хорошо! — улыбнулся я. — Давайте уже тогда спустимся вниз, ко всем, и потанцуем, выпьем!

Я двинулся к входу, но внезапно замер. Возле дверей свет был не таким ярким, как в центре зала, и мне показалось там какое-то белое движение. Словно маленькое облачко зависло на фоне дверей, а потом резко исчезло, как будто бы развеянное быстрым порывом ветра.