Диктатор Пётр

– Это ты только так говоришь, мама,– не поверила ей Ольга.– А сама все на детей истратишь.

– Нет, нет, теперь-то я куплю себе сдобный рогалик. Я об нем два года думаю.

– Васька, Нюнька! – закричала на детей мать.– Не сметь от бабушки ничего принимать, когда мы получим по три миллиона! Слышите?

Потом, еще не разбогатев, а только поверив, что разбогатеют, обе хозяйки стали мечтать вслух, кому и чем они помогут. Тому купят мешок картофеля, тому подводу дров, тому ботинки, Раисе Ильинишне фунт чаю и пять фунтов сахару… То-то люди будут рады!

И Ольге уже хотелось поскорее окончить работу и побежать по квартирам наиболее несчастных и по секрету объявить им, чтобы они не падали духом, крепились, так как совсем на днях им предвидится облегчение, такие-то и такие-то продовольственные подарки.

– Вот!..– плачуще застонал Петр, пристав на постели на локоть и устремив мученические глаза на стол.– Вот!.. Как ели вчера, так и оставили всю еду на столе!.. А вдруг – гости!..

– С утра гости? – удивилась Ольга.

– Да!.. Могут прийти и с утра!.. А ваша Раиса Ильинишна может явиться и ночью!..

– Петя, погоди,– остановила его сестра.– Не раздражайся только. Выслушай сперва. Мы с мамой решили, по случаю генеральной уборки, сделать сегодня ранний обед, не настоящий обед, не кривись и не махай руками, а вроде обеда, словом, вместо обеда мы будем сегодня доедать вчерашние остатки. И чтобы на какие-нибудь два часа не убирать со стола, мы лучше вынесем весь стол, как он есть, со всей едой, в первую комнату. Там после окончания уборки мы и пообедаем. Туда-то гости никак не попадут, и угощать никого не придется, все достанется нам.

– И когда унесем стол, нам удобнее будет тут керосином полы протереть,– прибавила бабушка.

Петр махнул им рукой, чтобы делали, как говорили.

– Нет, почему я должен обо всем думать!.. Почему непременно я должен был вам об этом сказать! В последний и уже окончательный раз говорю: если еще раз застану что-нибудь из съестного на столе на виду, то, ни слова не говоря, вместе со скатертью сдерну все на пол!.. Или возьму у печки полено и пущу отсюда поленом по всему, что будет на столе, и по посуде!.. Нет больше сил напоминать!..

– Только попробуй поленом! – пригрозила сыну старушка.– Я тогда в ту же минуту из дома уйду!

– Мама,– заплакала Ольга.– Петя уж угрожает нам поленом… Наш Петя, кажется, уже сходит с ума…

Петр сразу сбавил тон:

– А зачем же вы меня так раздражаете… Я больной человек, и вы не должны меня так раздражать…

И, лежа с закрытыми глазами, он протяжно заныл, точно заплакал.

XI

Обеда в этот день не готовили, ничего из провизии не покупали, и получалась большая экономия. Это всех радовало, и об этом в доме много говорили.

– Дела наши поправляются,– несколько раз слышали в течение дня бодрые слова из уст то одного, то другого. Покупали только молоко для больного Петра.

– Стойте, стойте, остановитесь!..– когда выносили деньги молочнице за молоко, истерически закричал Петр, так что все домашние испугались и задрожали.– Дайте, я сперва сосчитаю, сколько вы ей даете!.. А то вы не умеете считать и можете передать лишнее!..

– Оо-хх!..– страдальчески закатила глаза Ольга, поворачиваясь обратно.– З-замучил!..

И она подала ему деньги.

После трудной работы приведения всего дома в порядок было чрезвычайно приятно вымыть с мылом руки и наконец усесться за утренний чай.

Все сидели в первой комнате. На столе шумел самовар. В доме пахло, как всегда после генеральной уборки, идеальной чистотой.

– Сегодня у нас и утренний чай и обед совпали вместе, и получается большая экономия,– сказала Нюня, вкусно отхватывая острыми зубками край ломтя белого хлеба, намазанного сливочным маслом.

– Довольно про экономию! – закричала на девочку мать и отхлебнула из чашечки чай.– Уже надоело! Целое утро только и слышишь, как все говорят про экономию! Как попугаи: "экономия" да "экономия"! А какая тут экономия, когда мы сейчас закусок на гораздо большую сумму съедим, чем если бы сварили обыкновенный обед! Вот если бы эти закуски спрятать да потом получать их порционно, как предлагал дядя Петя!

– Нет, нет, не надо порционно! – запротестовал Вася и заторопился поскорее накладывать себе на тарелку.– Это давайте есть беспорционно, потому что оно нам даром досталось!

– Хотя разочек в жизни поедим как следует!..– горячо поддержала брата Нюня, с ужасом глядя, сколько он себе накладывает.

– А ветчина осталась? – рыскала бабушка по тарелкам и замасленным бумажкам.– Ни кусочка, ни кусочка!

Сидели, ели и хвалили хороший характер тетки.

– Другая бы с собой взяла, а она нам оставила,– говорила Ольга, выбирая на столе глазами.– И вот теперь, благодаря ей, мы сидим и едим. А наш сумасшедший Петька чуть на улицу ее не выгнал: туда не сядь, там не стой, здесь не ходи… Стал прямо ненормальный!

– И другая бы обиделась, а она нет,– сказала бабушка, ковыряя вилкой в жестянке из-под консервов.

– А когда они будут ехать обратно,– рассуждал Вася,– тогда опять всего накупят и нам опять на другой день много всего останется.

– А когда бабушка Надя будет обратно? – спросила Нюня.