Диктатура Гурова (сборник)

– И вот еще что. Майор, мы половину управления разогнали. За дело, между прочим. Так что ты подумай – может, есть в Якутске нормальные, честные офицеры, которым там хреново живется? Если найдутся такие, за кого ты головой поручиться можешь, милости просим. И квартиры дадим, и всем прочим обеспечим. Но отвечать за них будешь лично ты!

– Буду думать, господин губернатор! – ответил Филимонов.

– Тогда у меня к тебе все, – сказал Романов.

– А у меня – нет, – Василич поднялся со стула. – Пошли, Юрка! Пошепчемся! Расскажешь мне, какие у тебя по нашему городу наработки есть. И по Якутску – тоже. Ждать нам оттуда беды или нет, а если ждать, то от кого.

Он пошел к двери, Филимонов – за ним, но по дороге Фатеев остановился и повернулся к Степану:

– А тебе что, особое приглашение надо?

Савельев встал, но не торопился, а дождавшись, когда они выйдут в приемную, сказал:

– Вы не обращайте внимания! Юрка – нормальный парень, просто чувствовал себя здесь не в своей тарелке.

– А мы вчера родились и сами этого не поняли, – хмыкнул Геннадий.

– И еще! – Степан помялся, вздохнул и сказал: – Виталий Сергеевич! Ну, в общем!.. Короче! Мне Даша очень понравилась… Я ей вроде тоже… Но… Ну, не мог я командира в трудную минуту одного бросить! – почти крикнул он.

– Не волнуйся, Степа! Даша у меня умная девочка! Я ей все объясню, и она это правильно поймет! Обещаю! – успокоил его Виталий и, когда обрадованный парень вышел, вздохнул и сказал: – Черт! Как же я Кольке завидую! Такой сын у него потрясающий! Настоящий наследник! А у меня, блин, одни девки!

– Зато зятья как на подбор, – заметил Геннадий. – А теперь еще и Степка будет!

– Нашел чему завидовать, – хмыкнул Романов. – Ты посмотри, какие у парня с отцом отношения!

– Ничего, наладятся – родные же! – уверенно заявил Виталий. – Да и я помогу.

– Опередил ты меня, Виталька! – покачал головой Матвей.

– Ну, извини! – развел руками тот. – Только Степа сам Дашу выбрал! А чем тебе Юрка плох? Почти подполковник и замнач управления!

«И кто-то мне еще говорил, что в этом кругу нет династических браков», – чуть не расхохотался Гуров.

– Разница в возрасте, – объяснил Матвей.

– Ну и что? – возмутился Романов. – Я вот Наташки на двенадцать лет старше, и все нормально! – но тут он увидел понуро сидевшего Кедрова и поторопился его успокоить: – Афоня! Не волнуйся понапрасну! Ты как был начальником, так им и останешься! Тебе когда шестьдесят? Через пять лет? – Кедров в ответ покивал. – Гарантирую, что в отставку ты уйдешь генералом и с этой должности! Юрке же еще нужно институт закончить, полковником стать. Так что не переживай раньше времени!

У Кедрова даже слезы на глазах выступили от благодарности.

– Ну что, мужики? Давайте за то, что эта история для нас благополучно закончилась! – предложил Романов, но, встретив тяжелый взгляд Виталия, поправился: – Что она просто закончилась.

Все дружно выпили, а вот Гуров решил, что пора подлить каплю дегтя в эту бочку меда, и напомнил:

– Рано обрадовались – вам еще с людьми объясняться. Дело-то еще не закончено.

– Тьфу ты! Всю песню испортил! – сердито посмотрел на него Саша.

– А куда же вы денетесь? – усмехнулся Лев и продолжил: – Как я понимаю, шум никому не нужен, значит, опять будем дело на тормозах спускать? – Все согласно закивали. – Знали бы вы, как мне это надоело! – вздохнул он. – Хорошо! Значит, так! Поскольку наркоты в городе не было, то и мы о ней молчим, но у нас и без нее остается еще прорва всего. Итак, все началось с Сафонова. Что мы ему можем предъявить?

– Ничего предъявлять не будем! Он мой! – решительно заявил Геннадий.

– С этим никто не спорит, – успокоил его Романов.

– Но сначала нужно с ним поговорить, может, чего полезного узнаем? Например, кто на него вышел, на кого сослался и все остальное, – сказал Гуров.

– Зачем, если все эти люди уже трупы? – удивился Геннадий.

– А может, не все? – возразил Лев.

– Ну, вот ты с ним и поговори, – предложил Романов.

– Нет, – отказался Гуров. – Он может подумать, что я позлорадствовать решил. Пусть уж кто-нибудь другой. А вот ты, Гена, напомни ему наш с ним давний разговор в Тамбове, когда я ему сказал, чтобы он из органов уходил, а то я с него погоны сниму. Он не поверил, а ведь так и вышло.

– Гена! А что ты со своей благоверной делать собираешься? – спросил Борис. – Это ведь с ее подачи ты так подставился!

– Не разводиться же! Хоть и дура, но своя, всю жизнь вместе. Да и дети с внуками! Кто поймет, а кто – нет, – буркнул тот. – Поучил я ее уже словесно, да врезал пару раз, чтобы быстрее дошло, а теперь она свою дурость будет собственными руками отрабатывать. К родне отправлю в тот поселок, где я в шахтоуправлении начинал. Она у меня тогда поварихой в столовой была, а сестрица ее еще в школе училась. Вот теперь пусть моя посудомойкой там работает, а сестрица – уборщицей! И пусть не надеется, что я ее оттуда скоро заберу! А сестрица там и останется. Уж я ей объясню, что с ней будет, если она оттуда уехать вздумает!

– Теперь Зайцев, – продолжил Гуров. – Но сначала нужно решить вопрос: мы отдаем его питерцам или нет.