Диктатура пролетариата

Но можем ли мы теперь требовать большего от советов? Большевики, получившие вместе с левыми социалистами-революционерами после ноябрьской революции 1917 г. большинство в советах, после разгона учредительного собрания решили из совета, который до сих пор был б о е в о й о р г а н и з а ц и е й, сделать г о с у д а р с т в е н н у ю о р г а н и з а ц и ю.

Они уничтожили демократию, которую народ завоевал в мартовскую революцию. Соответственно с этим большевики перестали называть себя социал-демократами, а приняли название коммунистов.

Правда, они не хотят совершенно отказаться от демократии. Ленин в своей речи 28-го апреля называет советскую организацию “высшим типом демократии”, “полным разрывом с ее буржуазной карикатурой”. Для пролетария и бедного крестьянина теперь восстановлена полная свобода.

Но под демократией до сих пор понимают равенство политических прав всех граждан. Привилегированные слои всегда пользовались свободой движения. Но это не называют демократией.

Советская республика должна быть организацией диктатуры пролетариата, которая, как говорит Ленин, должна сделать “возможным безболезненный переход к социализму”. Этот переход должен начаться тем, что “все не представленное в советах население делается политически бесправным”.

Мы изложили все, что нужно было сказать об идее диктатуры пролетариата. Еще несколько замечаний о ее осуществлении в советах.

Почему советы должны сделать безболезненнее переход к социализму, чем он возможен был бы при всеобщем избирательном праве? Очевидно потому, что капиталисты таким образом были бы лишены права принимать участие в законодательстве.

Но возможны два случая. Или капиталисты и их приверженцы составляют незначительную кучку, но тогда, — как они могут при помощи всеобщего избирательного права затруднить переход к социализму? Наоборот, если они при всеобщем избирательном праве представляют из себя нe имеющее значения меньшинство, то они скорее примирятся со своей судьбой при существовании демократии, чем тогда, когда избирательное право будет таково, что ни один человек с определенностью не может сказать, какая партия имеет за собой большинство населения. Кроме того, лишить прав одних только капиталистов поистине нельзя. Кого следует признать капиталистом в юридическом смысле? Имущего?

Даже в такой экономически прогрессивной стране, как Германия, с таким многочисленным пролетариатом, установление советской республики лишило бы политических прав громадную массу населения. В 1907 г. в Германской империи из числа лиц, занятых в профессиях (занятых промыслом и их семей) трех больших групп — сельского хозяйства, индустрии и торговли — на группу служащих и наемных рабочих приходится немного свыше 35 миллионов, число самостоятельных — 17 миллионов. Следовательно, партия могла бы иметь на своей стороне большинство наемных рабочих и все же составлять меньшинство населения. С другой стороны, при всеобщем избирательном праве рабочим, если они сплоченно голосуют, нечего бояться своих врагов. Всеобщее избирательное право, вынуждая их к борьбе с всеобщим врагом, скорее их сплотит, чем ограничение борьбы советом, из которого исключены классовые противники и в котором политическая борьба одной социалистической партии вырождается исключительно в травлю других социалистических партий. Вместо классового сознания воспитывается сектантство.

Теперь рассмотрим другую альтернативу. Капиталисты и их приверженцы не меньшинство, но громадная масса, которая, конечно, в выбранном на основе всеобщего избирательного права парламенте могла бы составить серьезную оппозицию. Улучшается ли что-нибудь от того, что эту оппозицию приводят к молчанию в законодательном учреждении?