Диктиона и планета баларов (СИ)

— Элку — не ребёнок, государь!

— Для меня он именно ребёнок.

— Но он хотел убить вас!

— Он не мог этого сделать, князь. У него для этого слишком мало сил. Он оказался игрушкой в руках судьбы. Он думал, что совершает поступок… А на деле его лишь использовали в игре против меня.

— Его действия были направлены против государства!

— Ошибаетесь, мой милый. Вы, должно быть, никогда не влюблялись.

— Я влюблён, но не задумываясь пожертвовал бы своей любовью ради блага моего короля.

— Вы преданный друг, князь, — слабо улыбнулся король. — Но я предпочёл бы, чтоб вы задумались при этом. И почувствовали, что уходит от вас… Иногда это бывает страшнее смерти.

Чес непонимающе смотрел на него. Король покачал головой.

— Простите, я говорю вещи, не доступные для вашего понимания. Я слишком сильно скован со своим миром. Там немного другие ценности… Как вы думаете, о чём сейчас думает принц Элку?

— Он трясется от страха, — с презрением заявил Чес. — Линна жалел своего отпрыска, он не сделал из него солдата.

— Вам чуждо сострадание, князь?

— Сострадание к убийце, глупцу и трусу? Да!

— Вы слишком молоды. А я живу так долго, что стал сентиментальным… А, может, был таким всегда.

— Мой король и должен быть милосердным, — немного смущённо произнёс Чес. — В ваших руках судьбы народа, который так отличается от вашего. Но мне кажется, что осужденный преступник не заслуживает вашего сожаления. Он осужден и, следовательно, отвергнут. У него есть время побыть наедине со своим преступлением и осознать то, что его ждёт. Может, у него всё же хватит твёрдости встретить свою смерть достойно.

— Вы смелый балар и закалённый воин, — возразил король. — Вы знаете, что такое смерть. И ваш страх несравним с его, Вам не понять ту бездну ужаса, что открылась ему. Мои соплеменники понимают это. Даже осуждённый на смерть преступник у нас имеет право на сострадание.

— Осуждённый? У вас очень странный мир.

— Возможно, — король решительно поднялся. — Останьтесь здесь, а я пойду в темницу. Мне нужно поговорить с принцем Элку.

— Зачем? — воскликнул князь.

Король с сожалением взглянул на него и ответил:

— Я хочу уточнить некоторые детали его поступка. И забудьте то, что я вам говорил. Это всё неважно.

Он вышел из покоев и по потайной лестнице спустился вниз, в подземные казематы, где располагались темницы. Он иногда бродил здесь по узким коридорам, заглядывая в низкие душные камеры с поблескивающими цепями на стенах. Некогда переполненные, сейчас многие из них пустовали. Именно вид пустых камер согревал ему душу.

Охраны возле камеры не было. Никто и подумать не мог, что узника могут выкрасть. На этой планете освобождение государственного преступника считалось несмываемым позором для того, кто содействовал побегу. Дверь была заперта на простую задвижку. Король открыл её и вошёл в каменный мешок, где к низкому ложу был прикручен ремнями принц Элку. От его красоты теперь не осталось и следа. Его глаза были туманны и пусты. Маска страдания сковывала его лицо, и неясно было, что мучает его: страх или жёсткие ремни, впившиеся в израненное тело.

Король склонился над ним и ослабил путы, потом присел рядом и отвёл с лица молодого балара спутанный липкий локон.

— Зачем ты сделал это, мальчик? — тихо спросил он. — Почему ты не пришёл ко мне и не сказал всё в глаза?

Элку тоскливо смотрел на него. Его гордость осталась где-то далеко, за стенами дворца, за порогом этого страшного дня. Он был слаб и несчастен.

— Я боялся… — прошептал он.

— Боялся, — кивнул король. — Я понимаю. Но иногда нужна смелость. Особенно в любви.

— Она хочет моей смерти… — простонал принц. — Я сделал это ради неё, а она…

— Я знаю, что это больно.

— Очень… Иногда я думаю, что лучше мне, и правда, умереть. Но потом я вспоминаю, что завтра… И мне становится страшно. Я не хочу умирать. Не хочу…

— Ты боишься того, чего не знаешь, мальчик. Не надо бояться того, что ждёт тебя утром. Смерть на солнце долгая и мучительная. На рассвете всё будет иначе. Ты просто погрузишься в тихий голубой покой, за которым тебе откроется новая жизнь. И только от тебя зависит, какой она будет. Ты уснёшь и проснешься совсем другим. Только нужно верить в это и помнить, что нельзя повторять прежние ошибки.

— Не надо любить… — эхом произнёс Элку.

— Надо. Именно любить, не только её. Не только себя. Нужно любить других. Нужно искать в них любовь. И нужно быть смелым и сильным. Нужно иметь мужество отстаивать своё. Женщины: люди или балары, любят отважных мужчин, и не любят тех, кто бьёт из-за угла.

— Я умру завтра утром, — Элку с неожиданной серьёзностью взглянул на короля. — Почему?

— Ты не умрёшь. Ты уснёшь, чтоб пробудиться к новой жизни. Ты не так прожил эту, и тебе будет дан новый шанс.

— А если я снова ошибусь?

— Другого, скорее всего, уже не будет.

— Это ваша религия?

— Религия, — задумчиво кивнул король. — Думай не о смерти. Думай о жизни. Готовься к ней. Найди в себе силы не плакать, а жить. Даже сейчас. Стань, наконец, мужчиной…

— Почему вы говорите мне всё это? Я отвержен. Даже отец не пришёл ко мне.