Дилер реальности

Я вдруг вижу другую Августу – строгую, властную, опасную. Она смотрит на меня в упор, без тени улыбки. Мне совсем не хотелось провалить свое задание из-за приступа ложной скромности, и я, недовольно хмыкнув, распускаю шнурок и скидываю плавки на кафель бассейна. Я возвышаюсь над своей начальницей совершенно голый, и мой член нависает прямо над ее запрокинутым лицом. И тут Августа хитро улыбается.

– Ты сделал это. Подчинился.

– Еще бы!

– Да, но ты недоволен, не так ли? Сделал это по моему приказу, против своей воли. Вот так и люди подчиняются законам, Золтан.

Встав на ноги, она прижимается ко мне, проводит рукой по моим бедрам. Я ощущаю ее прохладное от воды тело, довольно упругое и гибкое для ее возраста. Чертова баба, я почувствовал, что меня начинает заводить вся эта игра! Августа приближает губы к моему уху.

– А теперь ты уже не так недоволен, да? Тебе нравится подчиняться. В тебе говорит древний закон самца, который не может отказаться от легкого секса – алгоритм, заложенный самой природой. Несмотря на то что это противоречит и твоим пресловутым правам, и морали, и еще куче подобных мифов-надстроек. Вот в этом-то и заключается вся прелесть алгоритмов, малыш…

Августа отстраняется от моего лица, наклоняется и… к моему разочарованию, подает мне плавки.

– …ты им подчиняешься, но при этом не испытываешь ничего, кроме удовольствия.

Она смеется, оценив мой ошалевший вид.

Каждый раз, когда общаюсь с этой дамой, меня не покидает ощущение, что она играет со мной. Мне и прежде приходилось иметь дело с властными бизнес-леди, но Августа, пожалуй, затмила их всех. Интересно, ее царственное высокомерие и манеры римской матроны приобретены с возрастом и положением или она всегда была такой? Чему я не удивлялся, так это сластолюбию показной католички. По этой части любители библейских витражей и молитв на латыни давно уже подмочили себе репутацию.

– Ты им подчиняешься, если, конечно, ты – виртуальная копия вроде нашей гипотетической оцифрованной актрисы, – добавляет она. – Людьми управлять намного сложнее, они то и дело вспоминают про законы, права и так далее… Если ты и вынесешь отсюда хоть что-то, кроме своей эрекции, то запомни одно. Законы существуют только в головах людей. Мы работаем над новым витком эволюции, и новые законы для него тоже создаем мы. Так что работа в моем департаменте не такая скучная, как могло тебе показаться.

– Да уж, не соскучишься, – бормочу я.

– Мне нужно идти. – Августа уходит, шлепнув меня по заднице, и я понимаю, что на сегодня урок окончен.

0028

«Стажировкой» мою неделю в юридическом департаменте можно было назвать только иронически. И даже с ноткой истерики – настолько я был вымотан к концу этих пяти дней. Я ожидал что-то вроде копания в документах и присутствия на переговорах. Но вместо этого внезапно обнаружил себя в положении эскорта госпожи Юстас.

Августа если и появлялась в офисе «Транс-Реалити», то только для того, чтобы посеять панику среди сотни сотрудников, разнести в пух и прах кропотливо созданные ими отчеты и ущипнуть за попку кого-то из мальчиков-юристов. Ах, ну да, иногда она потела в зале и плавала в бассейне. Как я теперь знал – выпускала пар после заседаний правления.

Остальное же время Августы было занято посещением бесконечных завтраков, бранчей, ланчей, ужинов, ночных коктейлей, выставок, концертов, баров, частных вечеринок, клубов, выездов на яхты и даже одной свингер-пати. На половине из этих мероприятий она и правда с поразительной эффективностью вела переговоры и решала важные дела со значительными персонами. Но остальные посещала явно только под предлогом подобных переговоров. Августа всегда одевалась в черное, считая, что это ее стройнит. К счастью, я уже знал, какая развратная особа кроется под этим монашеским нарядом.

Католические крестики – бриллиантовые, платиновые и золотые, – которые Августа меняла каждый день, перевидали такое количество домогательств к смазливым молодчикам, что должны были расплавиться или утащить ее в ад. О последнем я особенно мечтал, так как принял на себя основную часть нагрузки. Августа требовала, чтобы я появлялся даже не в офисе, а на пороге ее дома ровно в девять, и отпускала меня перед рассветом. Я не принадлежал себе, постоянно находясь при ней, держал ее телефон, сумку и ключи, таскал ее покупки, следовал за ней на вечеринках и глупо улыбался незнакомым людям на ланчах и бранчах.

Особое мастерство требовалось, чтобы не угодить к Августе в постель. Тут меня спасала ее нежная любовь к рижскому бальзаму. Я уже знал, что два шота этого волшебного эликсира делали ее веселой и говорливой, после третьего ее тянуло на секс, зато после шестого ее голову начинали посещать мрачные мысли. И угроза секса по необходимости сменялась необходимостью утешать рыдающую госпожу Юстас, битый час уверяя ее, что она не стареет и что ее все любят. С одной стороны, это меня устраивало куда больше, чем ее располневшее тело. Но с другой – расстраивало, так как полезной для дела информации я из Августы за всю неделю выудил ровно ноль.