Дилетант

...Собранные в качестве урожая проститутки, к изумлению Олеси, перебрасывались игривыми замечаниями с арестовавшими их ментами. Девицы со вздохами потрошили свои сумочки, изымая из обращения валюту и рубли. Когда все леди были переписаны и избавлены от трудового заработка, их с шутками и прибаутками отпустили. А несчастная, обескураженная Олеся (ее наряд, кстати, в условиях ночи и на фоне неброских и даже вполне скромных костюмов девушек выглядел самой что ни на есть проституточкой униформой) осталась наедине с двумя молодыми жлобами, капитаном и сержантом. До этого ее подняли на смех, когда она заикнулась, что является дочерью шлимовского мэра и попала в Южный Валомей случайно, что она гуляла в парке со своим ребенком, а на нее напали два пьяных парня, они выиграли в моментальную лотерею энную сумму и на все деньги купили шампанского, напились и... Стены отделения сотрясал гомерический хохот милиционеров и секс-наемниц.

- Что только не придумают эти новенькие, когда первый раз попадут в милицию, - хихикнула барышня справа от Олеси с изъеденными - кариесом зубами. - Кончай гнать, родная!

- Дочка шлимовского мэра, - ухмыльнулся дежурный офицер. - А почему не московского? А я тогда кто? Племянник Черномырдина!

- Нет, правда, почему вы мне не верите? - тихо говорила Олеся, но всплески обуявшего всех веселья заглушали ее голос.

И вот она осталась единственной заключенной. Конечно, это был ее первый тюремный опыт.

- Можно мне воспользоваться вашим телефоном? - прошептала Олеся, не зная, чем прикрыть свои ноги, такие вызывающе голые.

- Мы не в Америке, - напомнил капитан, делая какие-то пометки в журнале. - Ну что, денег у тебя, я понимаю, за этот час не прибавилось?

Он с сомнением оглядел Олесину экипировку, осознавая, что спрятать на себе миллион долларов и злостно уклониться от уплаты подоходного налога задержанной красавице трудновато. А сумочки у Олеси не было.

- Давай топай в камеру. Утром разберемся, чья ты там дочка. Мэра или... - Капитан очень удачно, по его мнению, срифмовал и, гоготнув, остался чрезвычайно доволен собой.

- В камеру?! - содрогнулась Олеся. Ей представилось, что сейчас ее уволокут в зловонное плесневелое подземелье с мокрыми, скользкими стенами, ледяной водой по щиколотку, мокрицами и голодными крысами.

Но все оказалось не так страшно. Узкая, тесная камера могла похвастаться только тараканами, крысы бесславно пали жертвами недавней дератизации. Две обшарпанные скамьи тянулись вдоль стен.

- Отдыхай, бесприданница, - мягко и незлобно сказал молодой сержант, захлопывая за Олесей дверь. - Вась, а может, вообще отпустим ее, а? крикнул он товарищу. В коридоре раздалось гулкое эхо.

- Пусть сидит, Костик, - явно зевая, ответил из-за угла капитан.

- Да и правда, - сказал Костя, - сиди уж. Куда ты сейчас в таком виде и без денег пойдешь? Обидит еще кто.

Дверь с квадратным окошком захлопнулась. Но через полчаса полуобнаженная прелестная дева начала яростно в нее колотить. То есть сначала Олеся стучала вполне интеллигентно, костяшкой указательного пальца, но никто не отозвался. И, промучившись минут двадцать, стала бросаться на дверь как пантера - она хотела в туалет, шампанское требовало эмиссии, желало участвовать в мировом круговороте воды, и терпеть больше было невозможно.

- Ты чего? - удивленно спросил сержант. Хрупкая малютка чем-то ему понравилась.

- Мне надо... в туалет, - с трудом выдавила из себя Олеся, краснея и опуская глаза. - Пустите.

- А-а... Ну, пойдем...

Когда ее снова водворили в камеру, Олеся с надеждой посмотрела на своего тюремщика, который казался вполне безвредным и даже симпатичным:

- Я есть хочу.

- Что? - опять удивился Костя.

- Я есть хочу.

О-хо-хо! Дома тотчас бы возникла заботливая Никитишна и принялась сервировать стол для обильного ужина. И дорогой папуля, пугаясь ее чрезмерной стройности, тоже постоянно подбрасывал молодым большие картонные коробки с дорогими деликатесами.

- Утром накормим, - пообещал сержант. - Доживешь?

- Вряд ли, - засомневалась Олеся, ощущая в себе ужасную пустоту, а в Константине - некоторое сочувствие.

- Ну терпи.

Олеся опустилась на деревянную скамейку. Но через минуту сержант появился вновь.

- На, - сказал он, протягивая, как обезьянке в вольер, половину бутерброда с сыром. - Больше у меня ничего нет.

На деньги, собранные в качестве мзды с проституток, можно было три дня заказывать в немецком шнель-ресторане обеды с доставкой - свиные ножки, копченые колбаски, филе лосося в сухарях. Но в данный момент у Константина был в наличии только презренный бутерброд, и он честно им поделился.

Утренняя прохлада, близкий стрекот кузнечика и первые робкие звуки еще не. проснувшегося леса разбудили Татьяну. Она спала прямо на земле, доковыляв до какой-то опушки и без сил упав в густую траву.