Дилетантские детективы с животными

А он её бросил. Да ещё в такой тяжёлый момент. Такой слабак? Или просто гад? Мне захотелось ему в глаза посмотреть. Да только где они, те глаза?

Стоп! Зое было семнадцать, когда Костик поступил в институт. Медицинский. Сейчас Зое двадцать. По всему выходит, что её Костик должен учиться на третьем-четвёртом курсе. А сколько в Москве медицинских институтов? Три или четыре. Да пусть хоть десять, всё равно не фиг делать! Найдём прекрасного принца. Тем более, что днём-то я свободен. Как раз, когда студенты учатся.

На следующий день примчался на работу пораньше, всё, что надо сделал, потом Михалыча предупредил, что возможно вечером немного припозднюсь, но пусть они с Валерией не волнуются – всё будет тип-топ.

Начал я с лечфака Второго меда. Просто этот институт ближе всего к нам, а факультет я выбрал потому, что не знал, какие там ещё есть.

Пошёл я, понятно, не в деканат, а в курилку. Курить в институте нельзя, так ребята под курилку вентиляторную приспособили. А там всякие трубы, моторы. Красота! Только залезать неудобно. И шумно очень. Зато никто из преподов или администрации не заглядывает.

Смотрю, ребята по возрасту подходящие, ну я и спросил, нет ли среди них Константина Ливадова.

Нет, ну бывает же в жизни так. Действовал наудачу, и сразу попал в точку.

Был, говорят такой. С нами в группе учился. Да только выперли его месяц назад из института.

– За что?

– Шутник он был, твой Костик. Да вот шутки его не всем по вкусу пришлись.

– Да что такое? Расскажите толком.

– Да он как-то раз на занятия нашей англичанке селезёнку принёс. А она у нас женщина субтильная нервическая. Что было!

– Какую селезёнку?

– Да обыкновенную. Человеческую. Из трупа изъятую.

– Из вашей анатомички утащил?

Ребята невесело засмеялись. Потом один из них сообщил.

– Ты что? У нас там такой цербер сидит, что если бы Костик из нашей анатомички попытался бы селезёнку или ещё какой шманделок утащить, то его бы органы оказались рядом. В банках с формалином.

– А откуда же он её взял? Может, это баранья какая-нибудь?

– Да нет. Человеческая. Даже не сомневайся, – сказал один.

А второй добавил:

– Костик же в каком-то морге санитаром подрабатывает. Видно там и прихватил. Шутник!

– Что-то вы о нём без особой теплоты говорите.

– А какая тут теплота может быть. Его из института попросили, но и нам всем досталось. Три дня в анатомичке сидели, все образцы перепроверяли на наличие и целостность. Формалином провоняли, что твои зомби. Ох уж мы и поминали Костю. Икалось ему, небось, до потери пульса.

Хотел я у ребят адрес Константина спросить, да потом подумал: а зачем? Расстались-то они с Зоей три года назад. Да и неизвестно почему. Может, девчонка сама не захотела отношения продолжать. Ну, типа, ты меня красавицей полюбил, а я уже не та. И вообще, прошлая жизнь кончилась, и вспоминать про неё не хочу. А если он сам свинтил, то тем более, на такого смотреть неохота.

А вечером после работы меня ждал неприятный сюрприз. Подхожу к дому, а там меня менты поджидают. Опаньки! А это ещё зачем?

Я, конечно, не ангел, но вроде ничего особенно интересного для полиции не сделал. Вот только Махмудка у меня живёт без регистрации.

А что ему делать прикажете? Он в Россию не погулять приехал, а деньгу зашибить. А если ему за свой счёт регистрацию оформлять, так ещё и в минусе парень окажется. И почему у нас всё так не по уму? Махмудка парень-то хороший. И работать умеет, и аккуратный, и честный. А вот всё равно, словно преступник какой. А иной, ворует без стеснения, а остаётся человеком уважаемым. И полиция к нему не пристаёт, и всякие газеты-телевизоры нахваливают, и даже в народные избранники ему баллотироваться можно.

Ну, я к ментам, чем, дескать, обязан. А они мне ордер на обыск показывают.

– Проходите, – говорю, – только я прямо с работы, зверьём от меня припахивает. Переодеться то, хоть можно?

– Нет, – отвечает старлей, и говорит, – лучше подумайте, гражданин Укропов, есть ли у вас что-либо, важное для следствия. В ваших интересах отдать это добровольно до начала обыска.

Знать бы ещё, что для их следствия важно.

Ну, Махмудка, понятно. Да только, похоже, он сбежать успел. Дверь в его комнату приоткрыта, и оттуда ни мур-мур.

Ну, бутылка водки у меня стоит. С тех самых пор. Нераспечатанная. Так ведь она, голубушка в магазине куплена. За деньги. А что ещё такого криминального? Даже и не соображу.

А старлей напирает.

– А есть ли в вашем доме топор?

Ну, ёлки кучерявые! Есть ли топор? Да у меня в доме печное отопление, а интеллигентно разделывать дрова ножом и вилкой, я не обучен.

В нашем посёлке через дорогу огромный жилой массив выстроили. Вот там, в домах и центральное отопление, и удобства всякие, и даже мусоропровод. А у нас, в частном секторе, всё по-простому: печка, сеновал и сортир в конце огорода. Потому и топоры есть, и лопаты, и вилы. И ещё много такого, о чём горожане и не слыхивали. Даже прялка прабабкина в сарае стоит.

Принёс я полицейским все четыре топора. У меня один рабочий, второй запасной, а ещё маленький топорик есть – я им лучину щиплю на растопку, и колун полупудовый для кряжистых поленьев.