Дилетантские детективы с животными

Очнулась я в своей постели. Рядом сидела женщина в бирюзовом медицинском костюме. Увидев, что я пришла в себя, она наклонилась надо мной, и участливо спросила:

– Как мы себя чувствуем?

– Как вы не знаю, а я паршиво, и пить очень хочется.

Язык у меня шершавый и неповоротливый. Левая рука забинтована, и как-то мучительно онемела, к правой подключена капельница.

– Что случилось?

Женщина поднесла к моим губам поильник и принялась рассказывать:

– В вас стрелял какой-то мерзавец. Охрана Валерия Сергеевича и полиция его сейчас разыскивают. Но вы, Надежда Викторовна молодец. Вы сумели удержаться на лошади и не упасть. Падение могло стать фатальным. А рана у вас неопасная. Можно сказать, что это просто глубокая царапина. Даже кость не задета.

В середине дня меня навестила Ирина Александровна.

– Наденька, как ваши дела?

– Бывало и получше. Не пойму, зачем в меня стреляли? Кому я нужна?

– Полиция предполагает, что стрелок банально промахнулся. Он стрелял против солнца. Возможно, его целью был Валерий. Сами понимаете, чем богаче человек, тем больше у него недоброжелателей. Это сейчас пока рассматривается, как основная версия.

Я провалялась неделю. Меня постоянно навещали, то Ирина Александровна, то Валерий. Частенько приходил ко мне и Славик. Надо сказать, что мальчуган выправляется прямо на глазах. За время моей болезни мы с ним научились лихо складывать пазлы и узнавать в детских книжках с крупными буквами все буквы его имени. Думаю, что к школе от его проблемы и следа не останется. Вот только бы с хорошим логопедом ему позаниматься. Я в этом вопросе не сильна.

Валерий был встревожен и мрачен. Стрелка так найти и не удалось. Полиция смогла определить, откуда он стрелял. В этом месте были обнаружены следы автомобиля, предположительно Шкоды Фелиции, и мотоцикла марки Хонда. Возможно, этой машиной или мотоциклом пользовался преступник. К сожалению, от того места недалеко до дороги, с которой запросто можно попасть и на Рижскую, и на Ленинградскую трассу, а там искать неизвестные транспортные средства труднее, чем иголку в сене. Больше зацепить стрелявшего было нечем.

Рука у меня заживала на удивление быстро. Возможно, благодаря каким-то особым импортным препаратам, которые Валерий доставал, невзирая на все санкции. И уже через две недели, я смогла продолжить занятия с Дилярой и Сигизмундом.

И вот тут произошло второе покушение, куда более жуткое.

В конце июля погода испортилась. Похолодало, зарядили дожди. Нам пришлось перенести занятия в манеж. Надо сказать, что конюшни, ветеринарка, выгульные и тренировочные площадки были оборудованы замечательно, а вот манеж был довольно убогим. Ни сам Валерий, ни его гости практически никогда манежем не пользовались, и конюхи даже приспособились хранить в нём сено, оставив для занятий небольшую площадку.

В тот вечер мы занимались с Дилярой. Это был последний день наших занятий. На следующий день должны были заехать следующие детишки. Я не без гордости отмечала, что благодаря нашим занятиям, Диляра сделала большой шаг вперёд. Таких успехов у меня ещё не было. Малышка даже научилась сама забираться на Магнолию, по специальной лесенке. Это давало нам возможность заниматься вдвоём.

Магнолия, безусловно, была лучшая из лошадей. И она погибла из-за меня. Не могу без слёз вспоминать это благородное животное.

Но обо всём по-порядку. Итак, мы занимались с Дилярой, и умница Магнолия первая заметила опасность. Почему-то загорелось сложенное в манеже сено. Загорелось сразу в трёх местах! Сдёрнув ребёнка с лошади, и прижимая девочку здоровой рукой к груди, я бросилась к воротам манежа. Они оказались заперты! Снаружи! Солома уже полыхала вовсю. Но я ещё не успела толком испугаться, и потому смогла вспомнить про маленькую дверцу сбоку от ворот. Я прыгнула на эту дверцу спиной вперёд, выламывая хлипкую щеколду. Вывалившись на улицу, я кое-как, не выпуская перепуганную Диляру из рук, я бросилась прочь от уже вовсю полыхающего манежа. Вслед мне несся жалобный плач несчастной Магнолии.

В тот же вечер я уехала в Москву.

Ирина Александровна приехала ко мне в начале сентября. Я даже не сразу поняла, как она смогла меня разыскать. По возвращении в Москву, я оборвала все связи и поменяла в телефоне симку.

– Как нашла, как нашла, – проворчала старуха, – ты просто забыла, что тебя же Руслан возил за вещами. Кстати, твоё барахлишко я не взяла специально. Сама за ним приедешь. Или к нему.

– Ирина Александровна, я не могу. Это же я Магнолию погубила. Бросила там в манеже. У меня до сих пор её крик в ушах.

– Глупости-то не говори. Ты, между прочим, ребёнка спасла. Раиса умоляла Валерку твой адрес дать. Она тебе по гроб жизни благодарная. Это её собственное выражение. А Магнолия… Что же, и мне её жалко. Добрая лошадка была. А спасти её у тебя просто возможности не было. Мы с тобой давай лучше так поступим, кончай киснуть, и начнём искать эту сволочь. И за тебя отомстим, и за Магнолию, и за маленькую девочку, которую эта дрянь не пожалела. Ведь, если бы не ты, Диляра бы погибла.

– Как мы будем искать? Ведь полиция же искала и не нашла.