Дилижансом, дирижаблем

– Ну, три рюмки не пьянка, – кивнул тот. – Помнится, однажды за Полярным кругом, мы с Матвеем Степным вино ножом стругали и как леденец сосали. Ммм, простите, офицер, но вы так и не представились…

– Ротмистр Никитин. Яков Игнатьевич. Третье отделение. Особая экспедиция.

– Приятно… Ну, а обо мне, насколько я знаю процедуру, вам известно все, начиная с детских лет, – усмехнулся брат Демьян. – Так что будем считать, познакомились. А что до завершения операции – вынужден вас огорчить. Еще ничего не закончилось. Богурат-бей сбежал, но остался тот, за кем он охотился. И я думаю, вам как опытному оперативнику, нет нужды объяснять, что если фигурант так нужен Халифату, то мы обязаны сделать все, чтоб он к ним не попал.

– Говорите о господине Зеленине?

– Да.

– В общем-то, не могу не признать, достопочтимый брат, что смысл в ваших словах есть, – Никитин развел руками, – но… У вас всего лишь голубой жетон ветерана и нет полномочий отдавать прямой приказ. Так что давайте не будем забегать вперед. Доложимся по инстанции и подождем ответа.

– Уверен, в аналитическом отделе Ордена меня поддержат, и приказ вам отдадут. Вот только время уйдет…

Брат Демьян на секунду задумался, а потом, видимо, что-то про себя решив, протянул руку.

– Не позволите еще разок взглянуть на ваш жетон?

– Извольте…

Орденский чиновник удовлетворенно кивнул.

– Что ж, допуск у вас подходящий… Рискну. Вот, ознакомьтесь.

Он зачем-то поправил узел галстука, словно тот мешал дышать, потом погладил клапан нагрудного кармана кителя и нарочито небрежным жестом балаганного фокусника протянул Никитину сложенную в несколько раз журнальную страницу.

– Что это?

– Читайте, читайте…

Ротмистр разгладил листок, обратил внимание на колонтитул, гласящий что эта страница из неизвестного ему журнала «Секреты и тайны» за март сего года и углубился в чтение.

«Это случилось в начале XX века в тогдашней российской столице Санкт-Петербурге, в том городе, куда на званые балы съезжалась вся Европа, в городе, который управлял одной из сильнейших держав мира, в которой рождались гении науки, литературы, искусства. Да. Науки и искусства…»

Никитин хмыкнул, вопросительно посмотрел на брата Демьяна, но поскольку тот молча ждал, продолжил чтение:

«В ночь с 11 на 12 июня 1903 года из лаборатории, в своем доме, что на улице Жуковского, 37, бесследно исчез гениальный русский философ и ученый-экспериментатор Михаил Михайлович Филиппов. Лаборатория была заперта изнутри, на полу валялся сюртук ученого, а на письменном столе стояла недопитая чашка кофе с коньяком. Полиция отнеслась к происшествию без видимого интереса, и дело вскоре было прекращено за недостаточностью улик. Официальная версия – ученый уехал за границу или ушел в монастырь, замаливать грехи».