Дилогия: Концерт для слова (музыкально-эротические опыты); У входа в море

— Не буду. Это так, любимые страницы, Анна… но и писать попробую… если смогу, хотя, возможно, уже никогда не смогу.

Анна удивленно взглянула на меня, какая связь? Нет никакой связи… я выразительно кивнула на свою правую руку, все еще забинтованную, и даже пояснила:

— Если бы у меня здесь был компьютер, я могла бы стучать по клавишам и одной рукой — слова для левой руки, как тот концерт Равеля[7], но компьютера нет.

Анна скептически посмотрела на мои руки и быстро отвела взгляд, ощутив неловкость — мизинец на левой руке неподвижен уже много лет, именно тогда я перестала играть, но он хотя бы на месте, а вот на правой я потеряла мизинец совсем недавно.

— Не везет им, моим рукам, — я подтвердила ее мысли, — но все-таки попробую писать, как только снимут повязку,

мне хотелось убедить себя, прежде всего. Анна поставила «Волшебную гору» на полку,

— начнешь что-нибудь новое?

новое? Это прозвучало для меня как-то странно, разве существует еще что-то новое?

— да нет, какое новое, попытаюсь закончить «Святую Терезу», не хочется бросать, возможно, отсюда я смогу перебраться в Авилу… лишь бы повязку сняли… а то, может, дневник заведу, буду записывать… представляешь?.. встала, на завтрак не пошла, спустилась к пляжу, потом обедала… и так каждый день…

я пыталась шутить, но наверняка все это звучало не слишком весело, пришлось объяснять…

— нет, правда, попробую, я люблю Терезу, да и пора, наконец, покончить с прошлым.

Анна подошла ко мне и поцеловала.

— Было бы неплохо, только смотри не развороши его снова…

я поднялась с шезлонга.

— Ладно, тебе пора, позвони, как приедешь, вечером я буду здесь, у телефона, да тут и некуда ходить, все так изолированно…

Я проводила Анну через парк санатория, и, пока мы шли, смотрела на зеленые деревья, огромный дуб в глубине сада, смоковницы, усыпанные плодами, кипарисы, траву — несколько разбрызгивателей осыпали ее мелкими, как роса, каплями, вдоль аллеи, вымощенной каменными плитами, тянулись ряды цветов и розовых кустов, мы прошли мимо беседки, там спокойно разговаривали две женщины, больше никого и ничего вокруг, только за забором с десяток небольших домиков, наверное, для обслуживающего персонала.

— потом разберусь, где тут что, пока ничего не знаю…

в сущности, говорить уже было не о чем, Анна отметила, что я хожу уже совсем неплохо, а всего неделю назад передвигалась с явной опаской, словно сомневалась в твердости почвы под ногами…

— и все же будь осторожна,

— буду…

… мы прошли к большим воротам с высокой кованой решеткой ромбами, только ее я и запомнила, когда вчера вечером мы позвонили и в темноте ждали, пока нам откроют. Тогда они заскрипели, сейчас — тоже, а за ними на дороге — машина Анны… и правда, не о чем говорить, она обняла меня…

— береги себя и присмотри за собакой, — сказала я,

— ты тоже… береги себя.

— я буду представлять, что живу на Волшебной горе… но я вернусь, обещаю.

Это должно было прозвучать оптимистично, но Анна заглянула мне в глаза.

— Скажи все-таки, почему ты это сделала?

Я не поняла ее…

— что именно?

— ладно, ничего, — сев в машину, Анна помахала мне изнутри.

Дорога покрыта мелким щебнем, из-под колес вылетели камешки, один из них упал мне под ноги…