Димочка (СИ)

Но в самый последний день уходящего года отец выдернул меня на один очень важный для него праздничный банкет. В нашей семье никогда не было традиции встречать НГ вместе, и потому, наверное, я не придал этому такого значения. Он всегда уходил к любовницам и нарисовывался в первый день Нового года с обязательными подарками в виде конвертов с деньгами.

Зато эта моя новая работа начала приносить неожиданные дивиденды в виде личных знакомств с чиновниками, которые потребовались отцу, и нашего начинающего налаживаться с ним общения.

- Это… он гордится тобой, - пробормотала как-то пьяная мать после одного из подобных мероприятий. Я впервые увидел ее такой, - только он тебе никогда не скажет. Эта все их чертова порода. Ты пошел в нее. В их проклятое семейство. Я так старалась, чтоб не случилось.

- М-а-а-а-ам, - по-детски протянул я, - а теперь давай «баиньки». Он утром вернется к тебе. Сколько раз было. Ну, трахнет кого, только он же с тобою живет.

- Не мамкай. Я все знаю, и про тебя тоже. Одного поля ягоды. Ты на него похож. Одинаковые. Ему сегодня знакомые сказали, что видели тебя по телеку.

- И че?

- Да ничего. Жабры раздул от кайфа. Только я этого не говорила. А тебе нравится, когда тебя трахают?

- М-а-а-ам. Так не должны говорить матери.

Тот, новогодний вопрос был завязан для отца на достаточно больших деньгах по государственным контрактам, а на банкете присутствовали нужные люди, и я не мог отказать. Частные переговоры продлились намного дольше, чем я предполагал.

Я опоздал к френду на место встречи на два часа. Его телефон оказался выключенным, в очередной съемной квартире была только хозяйка и она не знала, куда отправился френд. У друзей, которые еще не успели сменить номера, я его тоже не нашел. Потом уже 1 января в шесть утра он позвонил мне сам:

- Извини, но теперь мы расстаемся. Я больше не могу так. Я тоже живой человек и устал от боли.

По его спокойному, ровному голосу, в отличие от уже привычных истерик, я понял, что это точка в отношениях. Уже ничего не вернуть и ничего больше не будет.

Почти полтора года мы не общались с ним даже по телефону. Потом начали созваниваться. Короткие, пустые разговоры ни о чем на три минуты.

- Привет, как дела?

- Нормально.

- А у тебя?

- Тоже в порядке.

- Работаешь там же?

- Да.

- А ты?

-Береги себя.

Потом чуть длиннее, уже минут на десять-пятнадцать. Дружба, которая была у нас до секса, начала понемногу восстанавливатся.

Единственное, от чего я так и не смог избавиться за все это время - от способности видеть в толпе людей нетрадиционной ориентации, даже если они выглядели для всех абсолютно натуральными, как теперь я. Иногда я позволял себе украдкой любоваться парами, если это были пары, в общественном транспорте, кафе или на мероприятиях. Но если ловил на себе взгляд одиночки с таким же ответным узнаванием, обращенный на меня, то делал морду кирпичом.

Конечно, я не отказался полностью от своей ориентации. Случайных редких партнеров, обязательно не из своей сферы деятельности, я находил на сайтах знакомств. Долгих связей у меня больше не было, и я не светил ими перед родителями.

Питер странный город в плане встреч. Иногда можно годами не видеть соседей по подъезду. Иногда сталкиваться с прошлым на каждом шагу.

Я налетел на френда, экс-френда, так правильнее, в пустом табачном магазинчике.

- Посидишь со мной.

- Да.Пойдем в то наше кафе?

- Конечно.

Пиво было отличным. Меня унесло на шестом глотке. Как раз, когда мы закончили обсуждать личные новости и заговорили об общих знакомых. Я спросил о тебе, Димочка.

- А ты не в курсе? – отрезал теперь экс-френд, когда я проглотил. – Ну, да. Ты же не с кем не общаешься. Мы только неделю назад узнали. Умер он. Тот его последний ебарь пригласил пожить к себе в коттедж в пригороде. Не коммуналка все же, хоть что-то свое. Просто плата по счетам и ремонт дома время от времени. К нему тогда никто не приехал. Сердце, как сказали эксперты. Прикинь, оно у него было. Он очень нехорошо умер. Когда тело нашли, его уличные кошки две недели обгрызали. Он им форточку открыл перед смертью. Кормил он их. А они....

Спи спокойно. Мы помним тебя, Димочка. И прости, если потревожили.