Дин Рид: трагедия красного ковбоя

Всю вторую половину сентября Дин каждый день включал свой радиоприемник и с содроганием слушал передачи, где речь шла о путче в Чили. И слезы буквально застилали ему глаза. Так он узнал о гибели и похоронах Альенде (его захоронили в Винья-дель-Мар, на кладбище Санта-Инес, в фамильном склепе Грове Альенде, но подробности этих похорон до Дина дойдут позже), о смерти Пабло Неруды, последовавшей вскоре после путча – 23 сентября (у поэта был рак). Еще одна скорбная весть касалась Виктора Хары – сообщалось, что путчисты убили его в первые же дни переворота на стадионе «Чили», который был превращен в огромный концлагерь. О том, как погиб его друг, Дин в подробностях узнает тоже значительно позже.

В тот роковой день 11 сентября Хара должен был выступать в Техническом училище в Сантьяго на выставке «За жизнь. Против фашизма» (на нее должен был приехать и Альенде). Когда начался путч, жена Виктора Джоан стала волноваться за него, однако никаких вестей от Хары не поступало. И только вечером он наконец объявился: позвонил жене по телефону и сообщил, что домой придет завтра утром из-за комендантского часа. Но ни на следующий день, ни в последующие Хара домой так и не пришел – его арестовали.

Утром в училище пришли солдаты и стали избивать всех подряд. Хара успел незаметно выбежать из училища и даже сел в свой автомобиль. Однако кто-то из солдат заметил это и заставил его выбраться наружу. Его обыскали, но никаких документов не нашли (Хара предусмотрительно избавился от них еще в училище). Однако когда его привезли на стадион «Чили», там его узнал унтер-офицер. «Ты и есть тот самый дерьмовый певец, а?» – засмеялся офицер и ударил Хару сначала кулаком в лицо, а затем стал избивать и ногами. На следующий день Хару отвели в подвал, чтобы разъединить его с другими заключенными. 14 сентября Хара раздобыл карандаш и клочок бумаги, на котором написал свое последнее стихотворение под названием «Нас здесь пять тысяч». В тот же день его расстреляли в одном из подтрибунных помещений. За две недели до его 39-летия.

О том, что ее муж погиб, Джоан Хара узнала случайно, благодаря смелости одного молодого человека. После того как Хару расстреляли, его тело вместе с пятью такими же расстрелянными мучениками палачи выбросили с грузовика неподалеку от стадиона – в районе Сан-Мигель, рядом с кладбищем Метрополитано. Там их и нашли жители района. Вызвали медиков, и те увезли тела в морг.

Этим трупам была уготована общая судьба – лежать в безымянной могиле. Однако один из работников морга – 20-летний парень по имени Эктор – узнал Хару и пошел на риск: разыскал адрес Джоан Хара в архивах Отдела регистрации населения. И Джоан немедленно приехала в морг, чтобы забрать мужа. Как будет вспоминать она сама много позже: «Это был Виктор, хотя он выглядел изможденным и худым… Что же с тобой делали, что ты так истаял за одну неделю? Глаза его открыты и, кажется, продолжают смотреть вперед с негодованием и вызовом, хотя на голове рана, а на щеке – ужасные кровоподтеки. Одежда на нем изодрана, брюки упали до колен, свитер складками собрался под мышками, синие кальсоны клочьями свисают с бедер, словно изрезанные ножом или штыком… грудь изрешечена дырами, а на животе – зияющая рана (всего на теле Хары было 44 пулевых ранения, из которых 32 были сквозными. – Ф. Р.). Его руки висели под странным углом к предплечьям, словно ему переломали запястья… Но это был Виктор, мой муж, мой возлюбленный».

Все эти подробности Дин узнает через несколько лет, когда приступит к работе над фильмом «Эль Кантор» («Певец»), посвященным памяти Виктора Хары. А пока он продолжает жить привычной жизнью: выступает с концертами, готовится к съемкам очередного фильма на «ДЕФА». Так, 22 сентября, в свой 35-й день рождения, Дин выступал в одном из замков в городе Фридрихе. Этот концерт записывался телевидением для очень популярной в ГДР эстрадной программы «Пестрый котел».

Спустя месяц Дин уже был в Москве, чтобы участвовать в работе Всемирного конгресса миролюбивых сил. Этот представительный форум, собравший 3200 делегатов из 144 стран, проходил 25–31 октября в Кремлевском Дворце съездов.

Первое заседание конгресса началось в 16.00 25 октября. На него пришло все советское Политбюро в полном составе: Леонид Брежнев, Андрей Громыко, Андрей Кириленко, Алексей Косыгин, Федор Кулаков, Кирилл Мазуров, Арвид Пельше, Николай Подгорный, Дмитрий Полянский, Александр Шелепин. Из кандидатов в члены Политбюро и секретарей ЦК были следующие деятели: Петр Демичев, Борис Пономарев, Дмитрий Устинов, Владимир Долгих, Иван Капитонов, Константин Катушев.

В президиуме конгресса восседали: А. Норден (ГДР), Ц. Драгойчев (Болгария), вдова С. Альенде Ортенсия Бусси, Д. Ибаррури (Испания), С. Фолкнер (США) и др.