Дин Рид: трагедия красного ковбоя

– Но почему вы так пренебрежительно относитесь к развлечению? – тоном, полным недовольства, спросил критик. – Люди приходят в кино, чтобы отдохнуть. А в нашем кино людей привыкли нагружать разными проблемами: как надо варить сталь, как убирать хлеб и вызывать друг друга на социалистическое соревнование. И ладно бы это было снято талантливо, так ведь нет – сплошные розовые сопли. Как у нас говорят: борьба хорошего с лучшим. Поэтому люди и не ходят на такие фильмы, о чем наглядно говорят цифры сборов в наших кинотеатрах.

– Вы зря считаете, что я против того, чтобы люди в кино отдыхали, – продолжал возражать своему оппоненту Дин. – Я просто боюсь, что вы в порыве своего щенячьего восторга по поводу американского кино начнете копировать у него самое худшее. И в итоге останетесь, как это у вас, у русских, принято говорить, у разбитого корыта. Вы не сможете сравниться с американской технологией, а свою собственную специфику утратите.

– Это какую такую специфику вы имеете в виду?

– Просветительскую. Ваш кинематограф просвещает зрителя, а американский развращает.

– Это Коппола развращает? Или Сидней Поллак со Стэнли Крамером?

– Вы передергиваете мои слова: зачем вы берете прогрессивных режиссеров? – Теперь уже настала очередь Дина раздражаться. – Этих режиссеров единицы, а подавляющая часть снимает никчемное и ни к чему не обязывающее кино. Да в любой вашей, как вы говорите, прозводственной картине наверняка больше мыслей, чем в десяти американских фильмах ужасов.

– Называя этих режиссеров, я имел в виду совсем другое: они имеют возможность остро освещать проблемы современности, а нашим этого делать не дают. Да что там говорить о современности, если даже прошлое под запретом. Несколько лет назад наш прекрасный режиссер Элем Климов снял фильм «Агония» о бывшем царском фаворите Григории Распутине, так эту картину до сих пор не выпускают на экран. А все потому, что властям показалось, будто режиссер под разложением царского режима имел в виду наш нынешний. Разве кто-то из ваших американских режиссеров проходит через подобное?

– Наивно полагать, что в Америке отсутствует цензура по идеологическим мотивам, – усмехнулся Дин. – Когда я собирался показать свой фильм «Эль Кантор» у себя на родине, ни одна прокатная компания не захотела его брать. А все потому, что им не нужна такая правда о Чили, которая показана в моей ленте.

– Однако вы все-таки ездили с ним в Америку и сумели пару раз показать его там, – парировал критик. – И это еще раз доказывает, что по части творческих свобод там дела обстоят значительно лучше, чем у нас. В противном случае из нашей страны раз за разом не убегали бы артисты. Вот буквально на днях сбежал еще один – артист балета Александр Годунов (он остался в США во время гастролей Большого театра 23 августа 1979 года. – Ф. Р.). А до этого сбежали Рудольф Нуреев, Михаил Барышников и еще масса других людей, которым в Советском Союзе жить стало просто невмоготу.

– Эти примеры ни о чем не говорят, поскольку я могу вам привести ответный список людей, которые уехали из Америки по тем же причинам – из-за ущемления свобод. Один из таких людей сидит перед вами.

– Но вы, Дин, не были объявлены у себя на родине врагом и до сих пор сохраняете гражданство США. А наши невозвращенцы объявляются здесь предателями и отщепенцами. Это как объяснить?

– Наверное, недостатками вашей системы, которая продолжает жить по законам военного времени. Здесь я с вами согласен. Но я уверен, что люди, которые бегут отсюда в поисках свободы творчества, на Западе не обязательно ее находят. Человек прежде всего должен быть свободен внутри себя. Если этого нет, то никакие поиски вовне к хорошему результату не приведут. Поэтому те имена, которые вы мне привели, сегодня звучат в одном контексте, а завтра могут звучать уже в другом. Время – лучший судья.

– Ни в каком другом контексте эти имена звучат не будут, – голосом, полным уверенности, произнес критик. – Нуреев и Барышников прекрасно устроились на Западе и будут себя чувствовать точно так же и через двадцать лет. Уверен, что и Годунов найдет себя на чужбине. А вот те, кто здесь остается, вынуждены творить в условиях откровенной несвободы. (Критик ошибается: Нуреев заразится СПИДом в самом начале 80-х и умрет в расцвете славы – в 54 года. А Годунов скончается от алкоголизма, который станет следствием его тоски по родине, на 45-м году жизни. – Ф. Р.)